Книга За последним порогом. Академиум, страница 3 – Андрей Стоев

Сельков переоделся в комбинезон, а я ограничился тем, что снял пиджак. Возможно, я слишком самоуверен, но его движения просто кричали о полном отсутствии бойцовского опыта. Будь он постарше, я бы всё равно учитывал возможность, что он пытается усыпить мою бдительность, но ждать подобного от семнадцатилетнего деревенского паренька… на такое даже моей паранойи не хватает. Атаки Силой я тоже не ждал — если он и изучил какие-то боевые конструкты нелегально, вряд ли он будет таким идиотом, чтобы показывать это в присутствии преподавателя.

Мы встали напротив друг друга; Магда подала сигнал, и битва началась. Иван как следует размахнулся, и его кулак размером с небольшую дыню понёсся ко мне по широкой дуге. Я настолько удивился, что едва успел отклониться. Кулак просвистел у меня мимо носа, и Ивана по инерции слегка занесло. Он выровнялся, и повторил удар левой рукой. Я не выдержал и засмеялся.

— Чего ты ржёшь, как конь? — разозлился Ваня. — Стой ровно, не прыгай и дерись как мужик!

— Иван, я не могу драться как мужик, я же дворянин, — сказал я сквозь смех. — Это вы в деревне так дрались стенка на стенку?

— А что тебе не нравится? — окрысился Сельков.

— Слушай, а как ты в интернате жил, в Пскове? Там же, наверное, и городские были?

— Не было там городских, там только деревенские учатся. — хмуро сказал Иван. — При чём тут интернат?

— Иван, так драться, как ты, можно разве что в деревенском кабаке. Нормального противника ты только насмешишь. Ну разве что надеяться, что он со смеху помрёт, но я бы не надеялся.

— Может, тогда покажешь, как городские дерутся? — язвительно отозвался он.

— Ты точно этого хочешь?

— Хочу, давай показывай.

Я шагнул к нему и нанёс прямой удар в грудь. Ваня сказал «Ук», улетел на пару сажен, и затих. К нему подбежала Магда и начала щупать пульс и бить по щекам. Наконец он открыл глаза и промычал что-то нечленораздельное. Девчонки помогли ему сесть. Иван потрогал себя за грудь и скривился.

— Ты как, нормально? — спросил я. — Может, лекарку позвать?

— Не надо лекарку, — грустно сказал Иван. — Меня раз лошадь лягнула, когда я бате помогал её подковывать, там так же было. Я ведь даже не заметил, как ты ударил.

— Я правильно понимаю, что представление окончено? — спросила Ясенева.

— Совершенно верно, мáгистер, — ответил я, — сегодня сражений больше не будет, войскам надо отдохнуть.

— В таком случае я вас покидаю, — объявила кураторша и вышла из зала.

Я решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы наладить отношения в группе и сделать обстановку в ней более комфортной.

— Тут недалеко есть довольно приличный трактир, куда студенты в основном и ходят. Я приглашаю. Посидим, познакомимся.

Девчонки инициативу одобрили. Иван немного поколебался и тоже кивнул.

* * *

Трактир «Учёный цыплёнок» был любимым заведением студентов, да и преподаватели туда частенько заглядывали. Впрочем, студенты посещали его в только в те нечастые периоды, когда были при деньгах. В трудные времена студенты перемещались в кафе «Академическое». Почему хозяин кафе выбрал такое название — неизвестно, но подходило оно просто замечательно. Студент, питающийся в этом кафе, неизбежно задумывался о том, что неплохо бы поднять академическую успеваемость, получить княжескую стипендию и переместиться в место, где еда более совместима с человеческим организмом, да в тот же «Цыплёнок», к примеру. В «Цыплёнка» мы, естественно, и двинулись.

Трактир располагался в полуподвале, отделанном под старину. Столы были сколочены из почерневших от времени досок, посетители сидели на таких же чёрных лавках, довольно удобных, кстати. К потолку было подвешено несколько тележных колёс на цепях, на которых располагались свечи, точнее, светильники в виде свечей. Света они давали немного. Сегодняшнее меню было написано мелом на грифельной доске, висевшей на стене.

— Сегодня хороши цыплята, — сказал подошедший к нам половой.

— Цыплята учёные? — спросил я.

— Отличники, — не моргнув глазом, ответил тот. Он, наверное, эту плоскую шутку раз сто за день выслушивает, бедолага.

— Несите на всех. Девочкам наберите ещё всяких салатиков, а вот этому парню что-нибудь посущественнее. Поросёнка ему принесите, пожалуй. Иван, ты поросёнка осилишь?

— Легко, — отозвался Иван.

— Ещё закусок принесите, и морса разного. Как поедим, сделайте большую тарелку пирожных, ну и чай.

— Спиртное? — спросил половой.

— Нам не положено, — ответил я, и половой с пониманием кивнул. Встречались, конечно, среди студентов идиоты, которые пили, несмотря на запрет, но рано или поздно это неизбежно кончалось плохо. То ли сами они ошибались в конструктах, то ли Сила их наказывала, но тот, кто выживал, на спиртное больше не глядел.

Когда половой ушёл с нашим заказом, Дарина с любопытством спросила:

— Кеннер, а что там наша куратор говорила насчёт смертей? Ты убил кого-то, что ли?

— Мы с год назад немного повоевали, — я с безразличным видом пожал плечами, — там шумная история была, можете почитать в старых газетах.

Обе девчонки поглядели на меня с новым интересом. Женщины обожают злодеев, они их воспринимают как вызов. Вроде как прикидывают, смогут ли они направить злодея на путь истинный силой любви, или ещё какая-то романтическая чепуха в том же духе. Скорее всего, тут работает какой-то эволюционный механизм — у злодеев выживаемость выше, да и вообще они в целом поуспешнее, вот женщины ими и интересуются.

— И что, и Ивана бы убил? — заинтересовалась тёмненькая Смеляна.

— Постарался бы без этого обойтись, но всё зависело бы от обстоятельств. Но его и так скоро убьют, разве что он всё-таки голову включит наконец.

— Чего это меня убьют? — вскинулся Ваня.

— Ну вот смотри — схватишь ты какую-нибудь девчонку за сиську, как ты у себя в деревне привык знакомиться, — (девчонки захихикали), — а она окажется из родовичей, их тут полно. И всё, нас осталось четверо.

— Да врёшь ты всё! — пренебрежительно отозвался он.

— Вот, о чём я и говорю. Ты дворянина публично обвинил во лжи, а это по уложению оскорбление второй степени. Твоё счастье, что я человек мирный, и тут вроде как все свои. А скажи ты это не тому или не тут, и у тебя будут серьёзные проблемы. Тебе здесь сложно будет выжить, если не научишься за языком следить. И за поведением. Я тебе больше не буду этого говорить, начинай думать своей головой. Это твоя жизнь, в конце концов.

Иван нервно дёрнул щекой и сменил тему:

— А всё-таки победил ты меня случайно.

— Ты что, решил ещё раз попробовать, что ли? — изумился я.

Иван потрогал грудь и вздохнул.