Книга Опасайся дверных ручек, страница 9 – Эйта

— Да нет, не особо. — Наконец ответил Ярт. — На первый взгляд есть какое-то сходство: разрез глаз, губы похожи, скулы… Волосы слегка вьются… но потом ты открываешь рот и все исчезает. Хотя… встреть я тебя на улице, мог бы подумать, что ты ее дальняя родственница. В дом бы не потащил, конечно… потому что есть одна маленькая деталь, которую ты так и не поняла, верно? Я скажу тебе по секрету.

— Что за деталь?

— Надо же, ты меня слушаешь! Так вот, Яльсы не хватает не мне. Ее не хватает Варту, потому что она сидела с ним в детстве. Ее не хватает моей матери, потому что она была невесткой ее мечты и восторженно заглядывала ей в рот. Но я это я. Я не замкнулся в себе и не ушел с головой в учебу, как тебе вещает Варт. У меня с тех пор были и другие девушки, и сейчас есть одна.

Юлга склонила голову на бок. Есть одна, ну и слова же он подбирает. Одна штука девушки, полная комплектация, так, что ли?

— А зачем мне этот секрет?

— Ты единственная в этом доме, кто мне поверит. — Усмехнулся Ярт. — Эффект попутчика.

— О чем это вы? — Взмыленный Варт влетел в гостиную на крыльях паники.

Юлге показалось, что Ярт облизнулся, как огромный довольный сытый котяра. Показалось, потому что элегантный и сдержанный Ярт такого себе позволить просто не мог.

Это же все равно, как если бы он через резиночку прыгал. Юлга представила себе Ярта, сосредоточенно выполняющего «семерочку», и хихикнула в кулачок.

— О том, что Юлга завтра подает документы в Ведомственный и уезжает сегодня же.

— Вовсе нет! — Горячо возразила Юлга.

Говорили-то вовсе не об этом, и никаких документов она никуда не подает, вот еще.

— Верно, я обманул. Не уезжает.

Юлга затрясла головой.

— Не подаю, но уезжаю! — Поправила она.

— А почему не подаешь? — искренне удивился Ярт. — Ты же псионик. Туда, скорее всего, тебя возьмут. Там любят псиоников. Вон, даже такого раздолбая как Варт, провалившего выпускные экзамены, взяли без вопросов.

— Эм, я не… — Замешкалась Юлга, сбитая с толку подобным беззастенчивым хамством, — У меня просто с… слабый дар земли, и больше ничего.

Ярт делано удивился.

— Слабый дар земли? Ладно, предположим. Будем считать, что я поверил.

Все-таки Ярт и Варт были братьями, это точно. Юлга выдохнула, уверенная, что на этом разговор про Ведомственный будет закончен, но Ярт был неумолим.

— Все равно попробуй.

— Ярт! Имей совесть. — Веско сказал Варт.

— А что? Девочка с периферии приехала в Тьен поступать, провалилась и не хочет подать в «институт последнего шанса»? Варт, твоя мать нашла на улице какого-то подозрительного ребенка, осторожнее с ней.

— Это наша мать. — Процедил Варт.

— Эй! Я тут решение принимаю! Я туда не хочу. Не-хо-чу. Ни за что не подам доку… Эй, Варт, что ты делаешь?

Ярт как-то очень быстро оказался рядом с Вартом, который отступал в сторону двери, и ухватил того за ухо. Варт не упирался, когда Ярт волок его обратно, но шел я с явной неохотой.

— Если ты проверишь списки заявок на поступление в Ведомственный, ты там себя найдешь. Ты ее подала. — Медовым голосом заявил Ярт. — Потому что сегодня последний день, а один твой знакомый там должен был сидеть в приемке, а не разъезжать с чужими чемоданами. Нет, все правильно, в приемку он заглянул…

— Откуда ты… — просипел Варт.

— Я не эмпат, не телепат и вообще не имею отношения к псионикам. Я просто тебя знаю, Варт.

— Но я же объясняла… — Растеряно сказала Юлга.

Ей почему-то было очень обидно. Она не ожидала, что кто-нибудь будет решать за нее. Варт вообще не казался ей человеком, который был на это способен. Хотя… он же забирал у людей грусть и тревогу, потому что думал, что так лучше. Если так посмотреть, то он мог считать свой поступок маленькой милой любезностью со своей стороны и только сейчас понять, что это не так. К тому же он был уверен, что никуда она от Ведомственного не убежит, вон, как вчера убежденно об этом говорил.

— Ты бы спросил хотя бы… я же говорила, что не хочу…

Да, и стоило ей уезжать из Хаша, где она знала всех преподов тамошнего Ведомственного в лицо и по именам, а с некоторыми и завтракала, когда мама позволяла себе чуть расслабиться и поиграть в отношения, чтобы поступать в Тьене!

Это настолько глупо…

— Да ладно тебе! — Сказал Варт, изо всех сил выдавливая из себя веселье. — Ты можешь просто не явиться на экзамен, и тебя не примут, как будто бы заявка вообще что-то значит!

Юлга почувствовала, как куда-то исчезает ее растерянность. Действи…

— Не смей! — Завизжала она так громко, насколько хватило воздуха, — Слышишь? Не трогай мои эмоции! Они мои, мои, мои, мои!

Она вскочила и топнула ногой. С ноги слетел тапочек, и Юлга на автомате ее поджала — только б не наступить на пол или на ковер, а то мало ли.

Ярт рассмеялся. Пожалуй, поджавшая ногу всклокоченная девица в розовой пижаме и резиновых перчатках и вправду выглядела смешно, но этот смех окончательно Юлгу добил.

Она была в бешенстве.

— Не смей трогать мои вещи! Не смей трогать мои эмоции! Не смей трогать то, что мое, слышишь!

Варт попятился. Если бы он умел прижимать уши, он бы прижал.

— Ох уж эти семейные скандалы! — Умиленно сказал Ярт, который уже снова устроился поудобнее на диване и наблюдал, подперев щеку кулаком.

Юлгу как будто ударили под дых.

— Я не Яльса! Я не часть вашей дурацкой семьи! Что за бред вообще тут творится?

Она допрыгала до тапочка, сунула в него ногу. Глубоко вздохнула и выдохнула. Она немного успокоилась, но внутри ее все еще бушевал гнев.

— Я ухожу. Чемодан спущу сама — и без твоей помощи, понял?

Проводив задумчивым взглядом удаляющуюся Юлгу, Ярт повернулся к брату. Варт дышал ртом, прижимая рукав рубашки к носу. Ярт поспешно достал из кармана носовой платок.

— Всё настолько плохо? — С притворным сочувствием спросил он.

— Помнишь, ты разбил ту штуку… вазу, вроде… которую отец собирался матери подарить? Такая была, в разводах? И спросил, как пахнет гнев, а, Ярт?

— Помню. — Спокойно ответил Ярт. — Ты вытащил из аптечки нашатырь и сунул мне под нос пузырек. Я еще удивился, как ты крышку отковырял, она же специальная, чтобы дети не заигрались.

— Вилкой. — Огрызнулся Варт. — Если ты спросишь еще раз, пузырек будет вылит тебе в нос. Чтобы ты познал эти ощущения в полной мере.

— Бедолага.

— Ты этого и добивался, да?

— Э, нет, не перекладывай с больной головы на здоровую. Я просто немного… подтолкнул процесс. Но виноват ты. Ты и только ты. Я тысячу раз говорил, не решай за других, как им будет лучше, но нет, ты же самый умный, хочешь только добра… разгребай теперь свое добро, Варт, сам. — и добавил на полпути к выходу, — и лед уже приложи, а то ковер заляпаешь… ночью не жди, я дежурю.