
Онлайн книга «Мишень для Слепого»
![]() – Знаешь, Глеб, работа у нас такая. И валютчиком иногда приходится быть, и фальшивомонетчиком, и банкиром. Короче, един в ста лицах. Но давай-ка ближе к делу. За последние дни погибло несколько человек. Сейчас мои ребята занимаются этими делами. Один из погибших… – и генерал Потапчук стал в мельчайших подробностях рассказывать Сиверову обо всем, что знал в связи с фальшивками. Время от времени Глеб задавал уточняющие вопросы, а генерал Потапчук исчерпывающе на них отвечал. То, что Глеб услышал, поразило его. Ведь ему и в голову не могло прийти, что в далекие семидесятые годы советская империя занималась подобными делами. Вернее, Глеба поразило не то, что государство занималось изготовлением фальшивых денег и документов, а размах, с которым все это производилось. – Так вот, посмотри, Глеб Петрович, это копия акта. На ней, как ты видишь, стоят три подписи. Двоих из подписавшихся нет в живых – последний погиб неделю назад. А один еще жив. Это генерал Петр Павлович Разумовский. Думаю, эту фамилию ты слышал. – Да, слышал. Она даже есть у меня в картотеке. – В картотеке? – генерал в изумлении посмотрел на Глеба. – Не работаю же я на голом месте. Кстати, половина информации из ваших рук получена. – Там у тебя, наверное, и моя фамилия есть? Глеб утвердительно кивнул. – Опасная, должно быть, у тебя картотека. Ты что, решил написать мемуары? – генерал Потапчук был довольно-таки озадачен. Глеб пожал плечами: – Да нет, для работы собираю информацию. – Представляю этот твой архивчик, – генерал Потапчук ухмыльнулся и потер виски. – Наверное, Глеб, если бы ты решил написать мемуары, это наверняка был бы бестселлер. Ведь даже того, что я знаю про тебя, хватило бы на десять книг. Глеб опять пожал плечами, сцепил пальцы так, что хрустнули суставы. – Федор Филиппович, тяжелое это дело – писать. Надо сидеть на одном месте, думать, вспоминать… Я этого не люблю. Мне нравится перемещаться в пространстве наяву, а не в мыслях. Сиверов покривил душой. Писать он действительно не любил. Но он постеснялся признаться генералу, что наговорил на диктофон шесть книг и седьмую собирался закончить в ближайшее время. – Вот сейчас, Глеб Петрович, тебе и придется перемещаться в пространстве наяву. – В чем суть задания? – Ты, надеюсь, сделал выводы из моего рассказа? – Кое-какие сделал. Вы полагаете, что генерала Разумовского попытаются убрать? – Не хотелось бы в это верить, но это вполне возможно. – А при чем тут эти деньги? – Глеб посмотрел на стодолларовые купюры. – Стыдно сказать, но я сам не знаю, при чем тут фальшивые деньги. Но мне кажется, все это связано между собой. – Кстати, Федор Филиппович, а у вас откуда эта банкнота? – Это давняя история. Я косвенно был причастен к изготовлению фальшивых долларов. – Вот даже как! – негромко воскликнул Глеб. – Да, именно так. Мне позвонил один великолепный мастер-гравер. Он пошел поменять российские деньги на доллары – ему надо было расплатиться за могильную плиту – и обнаружил, что ему всучили им же изготовленную фальшивку. – Любопытно. Правду говорят, неисповедимы пути Господни И хлеб, пущенный по воде, возвращается. – Да, неисповедимы… С этой фальшивкой он пришел ко мне. Поговорили, выпили водки. А потом его убили. Вот, собственно, и все. – Об этом вы не рассказывали. – Ну вот, теперь рассказал… Генерал Потапчук под внимательным взглядом Глеба, ничего не утаивая и стараясь ничего не упустить, поведал ему о старом гравере. Закончив рассказ, он выложил из портфеля на стол пластиковую папку. – И вот самое главное. – Это фотографии генерала Разумовского, насколько я понимаю? – Правильно понимаешь. Глеб допил уже холодный кофе и принялся рассматривать снимки. – Хорошо сохранился для своих лет. – Да, неплохо. Ты, Глеб, должен будешь за ним следить. Если его попытаются ликвидировать, постарайся этого не допустить. Попробуй собрать о нем информацию. Для меня в этом деле слишком много неясного Они еще полчаса сидели, пили кофе, курили, выстраивали схему операции. Разумовский вылетал в Калининград, о цели полета Потапчуку ничего узнать не удалось Он предлагал Сиверову воспользоваться рейсовым самолетом, опередить Разумовского и поджидать его прилета в Калининграде. Но Глеб выбрал другой путь. – Подготовьте мне машину – командирский УАЗ, пошарпанный с виду, но надежный, с форсированным двигателем, запасные документы. Я поеду по шоссе, оружие и техническое оснащение переправите самолетом. У вас же найдется свой человек в городе, у которого я смогу их получить? Потапчук возражал, спорил, но потом принял все предложения Сиверова. Ни Глеб, ни генерал ФСБ даже представить не могли, куда их выведет кривая. Пока в руках генерала и Сиверова была лишь тонкая нить. Но они, еще сами того не ведая, начали распутывать огромный клубок. Глеб собрал фотографии, сунул их в свою спортивную сумку. – Как я с вами могу связаться? – Как всегда. – Потом встретимся здесь, на этой квартире? – Можно будет на этой, можно на другой. Но с соблюдением всех мер предосторожности. Глеб пожал руку Потапчуку, взглянул в глаза. – Я сделаю, генерал, все, что от меня зависит. – Надеюсь, Глеб Петрович. – До встречи, – бросил напоследок Сиверов, подходя к двери и прислушиваясь к тому, что делается на лестничной площадке. Там царила тишина, лишь слышался лай какого-то пса, явно запертого в квартире или на балконе. Глеб открыл дверь и покинул квартиру. Кроме четырех снимков, в сумке Глеба лежала визитка, на которой значилось название калининградской фирмы, занимающейся растаможкой грузов, ее адрес и фамилия президента – Петрович С. Ф., и лист бумаги с адресами генерала Разумовского, а также номера его служебного и личного автомобилей. * * * – Слушай, Илюха, – развалясь на диване, сказал Олег Барташов и потянулся. – Меня заколебало уже торчать здесь и неизвестно чего ждать. Денег полные карманы, а мы сидим и боимся устроить себе красивую жизнь. Из кресла перед телевизором ему ответил Илья Железовский: – Так Коптев же приказал сидеть несколько дней и нигде не появляться. – Коптев, Коптев, – буркнул Барташов, – заколебал он меня своими приказами. Все, что он говорил, мы сделали. Теперь можно и расслабиться. |