Онлайн книга «После»
|
Эн всхлипнула. — Вы можете говорить не потому что вам не больно, а потому что это вы, — сказала она прерывающимся голосом, и от нее к Арену вдруг пошла волна нежности — ему даже чуть легче стало. — Брайон, поставьте одиннадцатый уровень. — Мы все тут ненормальные, — пробормотал главный врач, щелкнув переключателем, и у императора потемнело в глазах. — Одиннадцатый. Защитник, как же колотится сердце. — Еще, — прохрипел Арен. Чужой страх усиливался вместе с его болью, и он ощущал теперь не только сердце, но и все внутренние органы, и даже энергетический контур. — Двенадцатый, — простонал Валлиус. — Ваше величество, вы же себя угробите! — Сначала должен сломаться контур, — сказала Эн с отчаянием в голосе. — Смерть наступает сильно позже. Контур я вам восстановлю, если что. — Эн!!! — Продолжайте! — потребовал император сипло. — Ну же! Щелк. — Тринадцатый! — Смотрите, — выдохнула Эн. — Арен, Арен! Смотри! Глаза будто бы слиплись, но все же император открыл их, и от того, что он увидел, даже боль на секунду отступила. Сила… сила в абсолютном щите начала двигаться с бешеной скоростью, и свечение увеличилось настолько, что нити контура почти слились между собой. — Дальше! — взвизгнула Эн. — Брайон, еще!!! — Четырнадцатый! Арен зажмурился — свечение стало нестерпимо ярким. — Еще, еще!!! — Пятнадцатый! — А-А-А-А-А-А-А!!! — заорала Эн, Валлиус громко выругался, и император тоже хотел бы заорать или выругаться, но он уже ничего не мог — ни говорить, ни ругаться, ни дышать. Все его существо заполнила боль, такая же абсолютная, каким вдруг стало свечение контура Софии — оно проникло даже сквозь зажмуренные веки, почти ослепляя, а его собственный контур начал дергаться, растрачивая силу и пытаясь сломаться сразу в нескольких местах. Свечение погасло так же неожиданно, как и появилось, и после этого Эн завизжала еще громче, чем раньше: — ДЕРЖИ-И-И, ДЕРЖИ-И-И ЕЁ!!! Ее?.. Арен вздрогнул, осознав, что вместо упругих нитей контура он сжимает чьи-то ладони. София! — Брайон, выключайте, выключайте!!! — кричала Эн, и император понял, что она рыдает. — Скорее, скорее!!! — Энни, успокойся, успокойся! — орал главный врач, щелкая переключателями как сумасшедший, и с каждым разом Арену становилось все легче и легче, боль уходила, оставляя онемение в теле и тяжесть в груди. — Ты беременна, не забывай об этом! — Я помню, — девушка всхлипнула. — Ваше величество… Арен наконец смог открыть глаза и, моргнув несколько раз — вокруг все было мутным, словно он смотрел на отражение в воде, — сосредоточиться на том, что оказалось перед ним. София. Обнаженная. Живая. София. — Держите ее, не отпускайте, еще нельзя, — сказала Эн испуганно, и он кивнул, чувствуя себя таким счастливым, что даже глазам стало влажно. Но через секунду Арен понял, что это не слезы, а кровь из-за магического перенапряжения. Она же текла и из носа, и из ушей, и во рту был металлический вкус. — Все, — выдохнул Валлиус, щелкнув переключателем в последний раз. — Ноль. Ваше величество, вы можете говорить? — Могу, — произнес Арен каким-то чужим, тихим и глухим голосом. — С трудом. Зрение становилось все лучше, и он с удивлением рассматривал контур Софии, который, как Эн и предполагала, находился отдельно от тела девушки. Единственным местом, где он лежал, как необходимо, были ее ладони там, где их сжимал Арен — только здесь контур был внутри тела, а не снаружи. — Сейчас нужно вернуть Софии сознание, — Эн шмыгнула носом, и император, подняв голову, заметил, что она действительно вся в слезах и с красными глазами. — Только тогда имеет смысл пришивать контур и… все остальное. Надо разбудить Софию. Попробуйте сделать это как-нибудь. Позовите ее. Только не пользуйтесь пока ментальной магией, у вас и так перенапряжение. — У меня сейчас ощущение, что я никогда не смогу пользоваться магией. Любой. — Сможете. Контур в порядке. — Эн вздохнула, вытерев лицо ладонями, а затем достала из нагрудного кармана платок и стерла кровь и пот с лица и шеи Арена. — Ну и сильны же вы, ваше величество… Ни один человек бы не выдержал. И она, и Брайон больше не чувствовали страха, хотя и немного беспокоились. Только беспокойство Валлиуса было направлено скорее на Эн, ее же тревога разбавлялась нежностью. Но удивляться по этому поводу у Арена не было сил. — Софи, — позвал он, придвигаясь чуть ближе и чувствуя, как дрожит тело из-за сведенных мышц, — Софи, просыпайся. Она не откликалась, и дыхание осталось ровным, размеренным, а глаза — закрытыми. — Софи… — Ложитесь, — перебила его Эн, — ложитесь прямо на нее. Дальнейшим нашим действиям вы не помешаете, а она… будет лучше чувствовать. — Разврат, — хмыкнул Валлиус, и Арен бы улыбнулся, но на лице мышцы тоже сводило, и улыбаться он не мог. Разговаривать и то с трудом получалось. Не выпуская из рук ладони Софии вместе с ее контуром, император лег сверху на девушку. Это было не слишком легко из-за рук, которые приходилось держать на уровне живота, и Арен едва не рухнул от напряжения. — Поднимите ее руки вверх и прижмите их к груди, — посоветовал Брайон. — Так вы сможете расслабить хотя бы ноги. Пока вы держите ее, ничего не случится. Двигаться можно. Император сделал так, как сказал Валлиус, и чуть не застонал — настолько сразу стало легче. — Софи, — прошептал он, склоняясь к губам девушки, — Софи, вернись ко мне. Молчание. — Софи… — Он все же поцеловал ее — сначала в щеку, мягкую и теплую, а затем в сладкие губы. — Счастье мое, вернись, прошу тебя. Ресницы ее задрожали, и Арен поцеловал девушку еще раз. — Софи, ты слышишь меня? Просыпайся, пожалуйста. Это я, Арен. Она резко распахнула глаза и, открыв рот, выдохнула: — Арен… Тут же зажмурилась и, всхлипнув, просипела, почти как Агата получасом ранее: — Больно… — Держите ее, ваше величество, — услышал император голос Валлиуса, и они с Эн заходили, забегали вокруг койки. — Не отпускайте! — Я держу. — Я сейчас вколю Софии снотворное, — сказала Эн, и он, подняв голову, увидел шприц в ее руках. — Ее лучше поскорее усыпить, чтобы сознание закрепилось в теле. Блеснула игла — и София, расслабившись, закатила глаза и вновь спокойно и ровно задышала. — Она точно не уйдет… обратно? |