Книга На Грани, страница 85 – Литта Лински

— Вдова Ильда погибла потому, что я вынудил ее раскрыть тайну, которая должна была оставаться тайной. Змеехвостый обещал убить Шафиру, если та хоть кому-нибудь расскажет о нем. А я заставил рассказать. А потом… Потом мне не следовало оставлять ее одну ни на минуту до того момента, как она отправится в Тарнику. Я пренебрег подобными предосторожностями, посчитав их излишними. Положился на стражу, хотя уже видел, как мало толку от гвардейцев у дверей. Я и только я виноват в ее смерти, — подвел он итог.

Только теперь Тэсса с удивлением отметила, что в его голосе сквозит та же боль, что грызла ее. Ей стало несколько легче, зато она против воли почувствовала сострадание к Торну.

— Вы не виноваты, — тихо произнесла девушка. — Вы же не из праздного любопытства расспрашивали королеву про кольцо. Вы пытались уберечь меня от новых покушений.

— Не надо меня ни жалеть, ни утешать, энья Линсар — резко прервал ее протектор. — Я — мужчина, и я справлюсь с этим. Не могу позволить себе роскошь предаваться терзаниям и чувству вины… Не сейчас. Вся эта исповедь была отнюдь не затем, чтоб облегчить душу, и уж точно не для того, чтобы добиться вашего сочувствия. Просто вы не должны были казнить себя за мои грехи. Это неправильно.

— Откуда вы узнали о том, что я казню себя? — задавая вопрос, она уже знала ответ.

— Его величество рассказал, какое впечатление на вас произвела новость о смерти бывшей королевы. Я не мог допустить, чтобы вы расплачивались по моим счетам. Кроме того, — он помолчал мгновение. — Не позаботившись должным образом о безопасности Шафиры Тарнийской, я не хочу повторить эту ошибку с вами.

— У моей двери дежурят гвардейцы, при мне две служанки и навязанная королем жрица с чудодейственными способностями, — боль отступила, и к Тэссе понемногу возвращались прежние чувства, в том числе раздражение. — Что еще можно сделать ради моей сохранности? Как вы выразились, неотлучно находиться при мне? Ваш драгоценный король уже предлагал мне нечто в этом роде. Я против!

— Догадываюсь, — хмыкнул мужчина. — А потому и не предлагаю вам свое сомнительное общество. Но, может, вы не станете возражать против новой фрейлины? Есть одна девушка…

— Девушка?! — Тэсс вскочила с кресла и оказалась лицом к лицу с протектором. — Вы что, с ума посходили с Малтэйром на пару, доверяя мою защиту юным девицам?!

— Карст сказал примерно то же самое, — досадливо пробормотал он. — Но вы же сами не оставляете нам выбора. Общество мужчин вы терпеть не желаете, да и приличия, опять же… Остается подыскивать вам особенных девиц.

— Одна вон особенная уже торчит в столовой, — Лотэсса кивнула в сторону двери. — А в вашей девице что такого?

— Она из хорошей семьи, хоть и не аристократка, — начал Торн.

— Эка невидаль, — фыркнула Тэсс. — Мало вокруг таких девиц, можно подумать! А ваша, надо полагать, отличается от других лишь тем, что готова сообщать вам подробности моей жизни… в части плетения заговоров. Хотите подсунуть мне свою осведомительницу, эн Торн?

— Не смейте… не говорите о ней так! — неожиданная горячность в его голосе удивила девушку. — Дэнья Свелл честная и порядочная девушка. А что до ее особенностей, так она, в отличие от большинства представительниц своего пола, владеет оружием, и очень даже неплохо. Если я не могу приставить к вам вооруженных мужчин, то вооруженная женщина может стать неплохим выходом, вам не кажется?

— Интересная идея, — покачала головой Тэсса. — Впрочем, после жрицы хуже быть уже не может. Можете приводить эту свою дворянку — честную и воинственную, будем делать из нее фрейлину. Будет хоть с кем поговорить. Не с этой же святошей-интриганкой! — она бросила взгляд в сторону гостиной, где находилась Нармин.

— Думаю, вы подружитесь, — по губам Торна скользнуло подобие улыбки. — На почве общей неприязни к дайрийцам, например.

Протектор не мог придумать для своей подопечной лучшей похвалы. Если эта девушка не любит дайрийцев, значит, Лотэсса вполне может проникнуться к ней симпатией. Даже если та окажется недалекой и страшненькой, как маменькины дамы.

— Я представлю вам дэнью Свелл завтра, — пообещал он и развернулся к двери, очевидно, намереваясь уходить, но остановился. — И еще одно…

Мужчина умолк, должно быть, размышляя стоит ли говорить то, что пришло ему в голову, и все-таки решился:

— Энья Лотэсса, я бы очень хотел, чтобы вы сами берегли свою жизнь.

— Что вы имеете в виду? — не поняла девушка.

— Ни молитвы, ни оружие не защитят вас, если вы будете так отчаянно искать встречи со смертью, — пояснил Торн.

— Какое вам дело? — она взглянула на него исподлобья колючим взглядом. — Если я и желаю умереть, то это касается только меня. Да и вам всем спокойней будет, когда меня не станет, — заметив, что собеседник хочет возразить, она быстро продолжала, не дав ему вставить слова. — Понимаю, идеальный с политической точки зрения брак с вашим королем не состоится, но зато одним махом будет решено множество проблем. А новая невеста для его величества найдется, за этим дело не станет, я убеждена.

— Вы серьезно полагаете, что с вашей смертью все станет проще? — Торн прищурил серые глаза. — Если так, то вы глубоко заблуждаетесь. Ваша смерть создаст такие сложности, по сравнению с которыми чудовище — ерунда, не стоящая внимания.

— Это еще почему?

— Потому что вы — Лотэсса Линсар! — отрезал он. — Единственная и неповторимая наследница самой почитаемой фамилии в стране. Ваша смерть станет причиной внутренних волнений и мятежей, а, возможно, даже повлечет войну.

— Да будет вам! — она презрительно фыркнула. — Не сгущайте краски, эн Торн. Эта страна, как и соседние, безропотно приняла казнь законного монарха. Станет кто-нибудь устраивать восстания из-за меня или Лана.

— Насчет Таскилла такой уверенности нет, а вот из-за вас станут. Вас любят, энья Линсар: и знать, и народ.

— А Йеланда, значит, не любили? — ехидно поинтересовалась Тэсс.

— Не любили, — спокойно подтвердил протектор. — Вас это удивляет?

— Не говорите ерунды, — горячо возразила Лотэсса. — Ильдов разве что не боготворят в Эларе…

— Ильдов — да, но не Йеланда. Ильды — это священно, никто не спорит. Древняя династия основателей Элара… и Дайрии, кстати, тоже. Но конкретно последний из Ильдов вызывал среди подданных мало симпатии. Он был слаб, не слишком умен и деятелен, находился под пятой у троицы мерзавцев, о чем было известно всем и каждому. Ему, понятное дело, прощали все грехи, потому что он — Ильд. Этого достаточно для лояльности, но недостаточно для любви.

Тэсса не нашлась, что возразить на эти, в общем-то, справедливые слова. Она никогда не смотрела на вопрос с такой стороны, но, если вдуматься, то Йеланда и правда не за что было любить и даже уважать. Она и не любила. Почитала как короля, не более. Торн меж тем продолжал:

— Вы же, энья Лотэсса, — совсем другое дело. Вы молоды и прекрасны. Ничем не опорочены. Своими стараниями вы создали себе репутацию страдалицы, которую тащат под венец против воли. Да за вас и так многие готовы поднять мечи и знамена, но если вы еще и погибнете… В этом случае от желающих отомстить отбоя не будет. Как ни странно, люди мстят за мертвых с большим энтузиазмом, чем поддерживают живых. Пока вы живы, вы достойны сожаления, смешанного с толикой зависти, мертвая же вы станете символом.