Книга Ромео должен повзрослеть, страница 31 – Татьяна Бочарова

– Так его, пацаны, давайте как следует. Чтоб знал, как долги не отдавать, – спокойно напутствовал он молодежь.

Пацаны сопели, пыхтели и лупили со всей дури. Сашка уже не сопротивлялся, а лишь пытался прикрыть руками голову. Анна с разбегу едва не врезалась в толстяка.

– А ну, прекратите! – она схватила его за ватник. – Сейчас же перестаньте! Я вызову полицию!

– Это еще кто? – низкорослый с удивлением и любопытством глядел на Анну.

Его шестерки, не слыша новых команд, приостановились и тоже уставились на нее.

– Какая телка! – восхищенно проговорил толстяк. – Тебе че тут надо? Ты его знаешь? – он кивнул на Дрона, который сплевывал кровь на снег.

– Анна Анатольевна, – шепеляво прошамкал Дрон, – за каким чертом вы здесь?

– Сейчас объясню, – сказала Анна тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Постойте-ка, – толстяк аккуратно вытащил из Аниных пальцев край своего ватника.

– Каланча, это, что ли, твоя краля?

– Козюля, заткнись, пожалуйста. – Дрон попытался встать, но один из парней на всякий случай долбанул его по ноге, и тот снова свалился.

– Ваще суперкласс, – присвистнул Козюля. – Ты, Каланча, такую не заслужил.

– Анна Анатольевна, не слушайте его. Он больной.

Хлоп – Сашка получил удар ботинком в морду.

– Больной, – упрямо повторил он. – Придурок.

Еще удар.

– Я звоню в полицию. – Анна вытащила телефон.

– Давай не будем ссориться, девочка, – миролюбиво проговорил Козюля. – Ты думаешь, мы его за просто так обижаем? Нет, цыпа, он мне денег должен. Бегает от меня, к телефону не подходит. Разве это хорошо?

– Сколько он должен? – спросила Анна.

– Сорок штук. Был должен пятьдесят, но так и быть, десятку я прощаю.

Анна кивнула и полезла в сумочку.

– Анна Анатольевна! – голос Дрона зазвучал угрожающе. – Не вздумайте! Пошел этот хряк в огород! Я ему все отработал.

– Заткнись, мурло, – все так же спокойно и дружелюбно проговорил Козюля. – Правильную бабу завел, с машиной, с деньгами. За это уважуха тебе, Каланча. А что морду попортили слегка, ну уж извини. – Он протянул толстую пятерню к пачке денег, которую Анна достала из сумки.

– Не делайте этого, Анна Анатольевна, – заорал Дрон, – не смейте! Я не разрешаю.

В этот момент невдалеке раздался громкий сигнал полицейской машины. Козюля замер с протянутой рукой.

– Геныч, надо драпать, – быстро проговорил парень, который только что бил Дрона. – Менты в прошлый раз обещали обшмонать гаражи, а нас в обезьянник. А тут еще этот, с кровищей, – он кивнул на Дрона.

Сирена завывала совсем близко.

– Ладно, – согласился Козюля, – потом поговорим, Каланча. Деньги все равно вернешь. А не то – баба твоя мне их принесет, когда потемнее будет. – Он паскудно захохотал и двинулся к гаражам. Пацаны побежали следом.

– Козел ты, Геныч, – прокричал Дрон ему в спину.

Один из парней обернулся было, но Генка дернул его за рукав.

Анна смотрела на окровавленного и лохматого Дрона. Тот наконец встал на ноги, слегка пошатываясь. Вид у него был злющий и ужасающий: под глазом черный фингал, губы и нос разбиты, на лбу ссадина.

– Кто вас просил сюда припереться? – надвинулся он на Анну. – Это вообще не ваше дело!

– А чье это дело?

– Мое, – грубо рявкнул Сашка.

Анна почувствовала, как ее щеки вспыхнули от гнева. Да как он смеет с ней так разговаривать? Кто он вообще такой?

– Ты дурак, Дрон, – звенящим от злости голосом сказала Анна.

Первый раз она назвала его не по имени, а этой дурацкой колледжной кликухой. Не нарочно, само получилось.

– Ты дурак, – повторила она и хотела спрятать деньги обратно в сумку.

– Сама вы дура! Только дура будет за мужика платить!

Анна замерла как вкопанная. Она не ослышалась, это он ее дурой назвал?

– Ты вообще с кем говоришь? – заорала Анна, так, что у нее мгновенно заболел висок.

– С вами и говорю, – тоже заорал Сашка.

Идущие вдалеке Козюля и пацаны обернулись, с удивлением поглядели на них и двинулись дальше.

– Дура, говоришь? – Анна сделала шаг навстречу Дрону и приблизилась к нему почти вплотную. Она слышала его тяжелое дыхание, чувствовала запах крови и пота.

– Ага. Дура. – Он смотрел на нее сверху вниз и шмыгал носом, из которого бежали алые струйки.

– Ладно тогда. Тогда вот! – Не успел Дрон шевельнуться, Анна подбежала к огромному мусорному баку, стоявшему рядом, и с размаху кинула в него деньги.

– Ох… – выдохнул Дрон.

– Пошел ты к черту, Дрон, – уже тише сказала Анна.

Он молчал. Анна зачерпнула пригоршню снега.

– На, лицо умой. Кровь остановится.

Сашка послушно взял снег из ее рук. Он прикладывал его горстями к носу и губам, снег тут же становился красным, Дрон кидал его себе под ноги. Кровь действительно скоро утихла. Сашка последний раз сплюнул тягучую алую слюну и в изнеможении сел в сугроб.

– Анна Анатольевна, простите меня, не сердитесь. Я самый настоящий козел.

– Да нет, это ты прости. – Анна присела рядом на корточки, осторожно провела ладонью по его мокрому лбу. – Наверное, не надо было мне про деньги.

– Если бы не вы, они бы меня еще не так отделали. – Дрон прикрыл глаза и стих, балдея от прикосновений Аниной руки.

– Поехали, я тебя в травмпункт отвезу.

– Зачем? Все заживет как на собаке. Вот, мне уже гораздо легче. – Дрон явно намекал на то, чтобы Анна не убирала руку.

– Не валяй дурака, Саша, поехали. Тебе, может, швы наложить нужно. – Анна сняла руку со лба Дрона и легонько потормошила его. – Подняться можешь?

– Э, а деньги? – Дрон проворно вскочил, будто и не били его только что нещадно. – Деньги-то в мусорке! Надо их достать оттуда. Я сейчас! – Он ловко увернулся от Анны, пытающейся схватить его за рукав, и поковылял к баку. – Ох, ну и запах! Хорошо, что нос кровью забит, а то бы не вынес этой вони. – Сашка подтянулся и пошарил в баке рукой. – Черт, они там по всей помойке рассыпались. Анна Анатольевна, ну кто так бросает! – с этими словами он полез в бак и стал рыться в нем, как заправский мусорщик.

Анна стояла и смотрела, как Дрон собирает одну бумажку за другой, бережно отряхивая и разглаживая.

– Сколько там было? – спросил он у нее.

– Пятьдесят.

– Еще не все. – Дрон, согнувшись в три погибели, продолжил обшаривать помойку. Наконец он достал последнюю купюру, аккуратно отлепил прилипшую к ней бумажку, пересчитал всю пачку и удовлетворенно кивнул: – Ровно полтос. Надо вам на балкон положить, чтобы запах выветрился. – Дрон оглядел свои руки, выпачканные в грязи, и вопросительно посмотрел на Анну: – У вас салфетка какая-нибудь есть?