Онлайн книга «Давай ограбим банк»
— Черт, ну что за свиньи сидят в интернете, а? — спрашивает Виктор и показывает на экран телефона. 9669: А где само ограбление-то? Черная Луна: Микки и Верена — два самых крутых психа в истории, а вы из них каких-то героев дешевой мелодрамы сделали. Псюх 67: Псих один — Микки. Верена — аутист, как врач говорю. Черная Луна: Ой, да ладно врать. Врач по видео диагнозы не ставит. Без ограбления все равно смотреть не на что. 9669: А я бы посмотрел про их жизни. Тот журналист снял репортаж про жизни Верены и Микки, типа что было до ограбления. Верена кстати та еще… штучка. Черная Луна: Да ладно? Почему я не видела? Псюх 67: Треш-Тв тебе в помощь, смертная. Черная Луна: Никогда не поверю, что не сохранилось видео с ограблением. Псюх 67: А если правда не сохранилось? Черная Луна: Пусть еще что-нибудь ограбят. 9669: Ну, ты смелая, сама бы пошла грабить банки? Черная Луна: С таким, как Микки? Да легко. Это лента комментариев к первому ролику Виктора, вернее, первой части «фильма». Всего несколько тысяч просмотров. Учитывая многомиллионную популярность ролика про Ифти, это практически ничто. — Что за репортаж снял «тот журналист»? — спрашивает Верена и громко вздыхает на середине фразы. Я осторожно касаюсь ее плеча. Она уже очень давно так не говорила. Я даже иногда забываю, что ее нужно защищать. Только ее. Канатоходцам я ничего не должен. — Сейчас… — Виктор переходит по ссылке, которую порекомендовал кто-то из посмотревших видео. — А, вот оно. Минута, и загрузится, — говорит он. На экране возникает лицо Джереми Флемми в безупречном костюме. Добрый день. Меня зовут Джереми Флемми. Я журналист и всю свою жизнь изучаю маньяков и серийных убийц. Да, это разные вещи, но сегодня я хочу поговорить о другом. Верена и Микки. Сегодня эти имена известны подросткам если не всего мира, то, по крайней мере, всей Германии. Герой моего расследования — человек, называющий себя Микки. Его боятся и им восхищаются. Человек, ограбивший банк, чтобы спасти свою сестру. Достойно восхищения, правда? Вот только никакой сестры не было. Но об этом чуть позже. Сейчас мы в небольшом дворе на задворках Берлина. Здесь прошло детство нашего героя. На экране появляется парень, с которым мы вместе учились. Он был лидером в классе, дня не проходило, чтобы он не припечатал меня к стене в туалете. Сейчас это взрослый мужчина, но я все равно вижу в нем того двенадцатилетнего ублюдка. — Я учился с ним в одном классе. Мы были друзьями. Я был его единственным другом, если уж честно. С ним боялись связываться… А дальше были годы, проведенные в Индии. Мать мальчика решила, что экзотическая страна с ее буддистским спокойствием способна излечить зарождающееся чудовище. К сожалению, несчастная женщина не смогла остановить своего сына. Сегодня она проходит лечение в клинике, в которую мы сейчас и отправимся. На экране возникает лицо моей мамы. Она сидит в кресле посреди комнаты. Ну, вроде как начальные кадры «Пролетая над гнездом кукушки». У нее совсем чужое лицо, на котором нет ни грамма косметики. Уголки губ опущены, а взгляд пребывает где-то там, куда я очень боюсь попасть. В кадре появляется Джереми Флемми. Здесь мы должны вести себя максимально тихо. Об этом нас попросил персонал больницы. — Марика, вы слышите меня? Мама никак не реагирует на вопрос. — Марика, мы просто хотим поговорить о вашем сыне. Вы помните его? Он показывает ей экран телефона. Глаза мамы на секунду теряют это отрешенное выражение. В них рождается ужас. Она начинает дико орать. Ведущий медленно и патетично показывает экран телефона, на котором моя фотография. Около ста тысяч просмотров за пару часов. На пару минут я выпадаю из действительности. У меня перед глазами это рождение ужаса. Глаза моей мамы после того, как она увидела мою фотографию. В моих руках что-то вздрагивает. Я пытаюсь понять, где нахожусь. Вижу Верену. По ее лицу текут слезы. Она пытается их остановить. Она плачет из-за меня, понимаете, да? — Обидно, что он заработал на нас больше, чем мы сами на себе, — говорит Виктор. — Пойдем отсюда, — говорю я. Как будто если мы окажемся где-нибудь еще, то ролик останется позади. Здесь, на площади. Я знаю, что это не так. Он будет преследовать нас, как и все остальные видео, которыми сопровождается вся моя жизнь последние несколько месяцев. Мы поднимаемся и уходим с площади. Идем в проулок, в котором больше всего людей. Улица Рокин. Переулок превращается в широкий проспект с барами и кабаре. А вот и знаменитый секс-театр. Там пара несчастных актеров чуть ли не круглосуточно занимаются сексом на глазах у изумленной публики. Возле театра всегда очереди из туристов. Во всяком случае, сколько ни проходил здесь, столько и наблюдал эти очереди. Проспект заканчивается небольшой площадью. Здесь на удивление спокойно. Большая часть площади заставлена столиками одного из кафе. В центре площади фонтан с фигурами сказочных персонажей. По бортикам фонтана сидят люди. Курят и разговаривают по телефону. Другая половина площади — сплошные магазины, пекарни и сувенирные лавки. Прямо перед нами большое офисное здание. Оно очень нестандартно для этого города. Этажей на десять, коричневое и невзрачное. Никак не подходит ни игрушечным крышам, ни гигантским небоскребам. Нечто промежуточное и очень громоздкое. На первом этаже отделение банка. Перед входом мигает табло с информацией о часах работы. Там написано, что сегодня и завтра банк работать не будет. По техническим причинам. — Пора спасти Иссэя Сагаву, — говорит Верена. Я не понимаю этой фразы, но в ней столько злости, что становится не по себе. * * * — Что? Ты правда сейчас думаешь о том же, что и я? — спрашивает Виктор. — Нам нужно ограбление, — говорит она. — Вы оба двинулись? — спрашиваю я. — Мы его инсценируем, — говорит Виктор. — Черт. Это круто. Это так круто. Это миллионы просмотров. Миллионы. Ограбление банка в режиме реального времени. Это как раз то, чего нам не хватало. — Тебе придется сниматься, — предупреждаю я Верену. — Ты потренируешь меня, — говорит она. В ее голосе больше нет страха. Обида, отчаяние, гнев, что угодно, но она уже не боится. Судя по всему, все самое страшное, по ее мнению, уже произошло. — Я пошел договариваться, ждите меня здесь, — говорит Виктор. Ночь проходит в репетициях ограбления. Ощущение того, что все вокруг происходящее немного напоминает бред, усиливается с каждым часом. Виктор вытаскивает в центр снятой нами студии стол и садится за него, кокетливо поправляя рубашку. Он изображает операционистку. Мы выходим за дверь квартиры. Я протягиваю ей пистолет без обоймы. Она смотрит на него и не решается взять. |