Книга Я за тебя умру, страница 16 – Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Это будет нарушение приказа.

— Ничего страшного, — твердо сказала она. — На врачей приказы доктора Винчинтелли не распространяются.

Ее спутник неохотно открыл дверь и первым шагнул внутрь, словно защищая ее от возможного нападения. Когда они вошли, с низкой койки, единственного предмета мебели на всю комнату, вскочил пациент. Его лицо было так искажено яростью, что она еле узнала в нем славного молодого человека, с которым беседовала два дня назад.

— Ага, это вы! — закричал он. — Так вот зачем вы притащили меня обратно! Вы кто — подсадная утка? Что ж, меня таки довели до безумия, черт побери, теперь я и вправду буйнопомешанный — если я когда-нибудь доберусь до этого Винчинтелли, то придушу его собственными…

— Вам лучше уйти, — сказал заведующий.

— Уходите! — воскликнул Питер Вудс. — Вон! Сейчас же!

Это было ужасно — как ни призывала Кей на помощь свою профессиональную выучку, в этом случае ей не удавалось отрешиться от субъективного фактора. Симпатия, возникшая между нею и этим человеком, не исчезла и не обезличилась даже после того, как она увидела, во что он превратился. Огромным усилием воли она вернула себе самообладание.

— Послушайте меня, мистер Вудс. — Ей приходилось напрягаться, чтобы голос у нее не дрогнул. — Давайте поговорим спокойно. Я хочу знать, что довело вас до такого состояния.

Он дико расхохотался.

— Ах вот оно что! Ну так вы этого не узнаете. Я лучше поговорю с кем-нибудь нормальным. Это в их стиле, послать сюда вас — наверно, они думают, что я стану говорить с вами, потому что вы сумасшедшая. Передайте этому мерзавцу Винчинтелли, чтобы он пришел сюда, и я переломаю ему все кости…

Казалось, вид появившегося в комнате санитара разъярил его еще больше, но тот был достаточно опытен и, едва Питер Вудс двинулся с места, отступил назад, вытолкнув Кей за дверь, которую тут же поспешно захлопнул.

В коридоре стоял доктор Винчинтелли.

— Надеюсь, теперь вы удовлетворены, мисс Шейфер, — холодно сказал он. — И поскольку руководство здесь доверено мне, я буду настаивать на том, чтобы мои распоряжения выполнялись.

На глазах у нее выступили слезы — не от обиды на Винчинтелли, которого она едва заметила, а от жалости к несчастному мученику за тяжелой дверью.

— Я получил телеграмму от вашего отца, — продолжал Винчинтелли. — Он хочет, чтобы вы немедленно присоединились к нему в Нью-Йорке. Нужно привезти сюда новую пациентку.

— Очень хорошо, — безжизненным голосом сказала Кей.

Она чувствовала себя предательницей: она видела, как Питер Вудс спокойно шел по дороге, ведущей к свободе, видела, как он добровольно сел к ней в машину и вернулся сюда, к этому ужасу. Как ни благоговела Кей перед своим отцом, по пути на станцию она решила попросить его убедиться в правильности лечения, назначенного доктором Винчинтелли. В те полгода, что она проработала в клинике интерном, Кей всегда безошибочно распознавала психическую болезнь по какому-либо из сотни ее мелких симптомов; возможно, в данном случае девушка опиралась на свои подсознательные ощущения, но она жила в этой атмосфере с самого детства. Внутренний голос говорил ей, что с этим больным что-то не так. До сегодняшнего дня ей казалось, что он быстро пойдет на поправку. С огорчением сознавая, что из-за недостатка опыта она еще не может полностью доверять собственным суждениям, Кей все же решила резюмировать то, что видела.

1. Против Питера: трое его братьев потеряли рассудок.

2. За Питера: он приехал в клинику по своей инициативе.

3. За Питера: он рассуждал логично и вел себя покладисто, даже будучи расстроенным.

4. Против Питера: он делал странные и немотивированные замечания.

Какие именно замечания? Она повторила их в памяти. Похоже, он принимал нормальных людей за сумасшедших — к примеру, считал сумасшедшей ее. Об этом можно было судить по нескольким признакам: он никогда не называл ее «доктор», а, наоборот, говорил с ней как с пациенткой. Сегодня обозвал ее подсадной уткой, намекая на то, что она хотела подмазаться к администрации, уговорив его вернуться в лечебницу. И наконец, был странный вопрос в мастерской: почему все пациенты не одеты в белое, как она.

Автомобиль остановился у станции, и, словно скрежет тормозов разбудил дремлющего в глубине ее души эльфа интуиции, она вдруг резко выпрямилась.

— Неужели? — спросила она вслух, и потом: — Господи боже!

Это было невероятно, невероятно — однако она вспомнила эпизод в кабинете доктора Винчинтелли прямо перед появлением Питера Вудса, а затем к ней в память толпой ринулись другие эпизоды, свидетельницей которых она была в последние месяцы. Отчаянно, чуть ли не истерически она крикнула шоферу:

— Все отменяется! Я кое-что забыла. Разворачивайтесь и поезжайте назад как можно быстрее!

Она опасалась поставить себя в глупое положение — она даже не была уверена, что ее действия вполне рациональны, но знала, что должна вернуться.

Спустя двадцать минут она тихо вошла в «Кедры» и направилась прямиком в комнату Питера. Бесшумно открыла дверь своим универсальным ключом. Комната была пуста.

Она отыскала дежурного врача.

— Доктор Винчинтелли прописал ему гидротерапию , — сказал тот. — На восемь часов кряду.

— Пациент воспринял это спокойно?

— Я бы не сказал, доктор Шейфер. Он был весьма недоволен. Нам пришлось действовать втроем.

Кей знала, о чем идет речь. Питера Вудса, банкира, засунули в нечто вроде гамака на прочных застежках и опустили в теплую ванну. Считалось, что это средство хорошо помогает больным с высокой степенью нервного возбуждения.

— Понятно, — сказала она. Затем отправилась как будто бы к выходу, но на самом деле свернула в другой коридор. В конце этого коридора ей снова помог универсальный ключ, и она очутилась в обитой пробкой комнате с единственной ванной посередине — там покоилась надежно обездвиженная фигура Питера Вудса.

Он улыбался, даже смеялся — весело, неудержимо, и на один ужасный миг ей почудилось, что это смех безумца.

— Похоже, сегодня у вас настроение получше, — отважилась заметить она.

— Не могу ничего с собой поделать. Все это до того нелепо… Я подумал, что сказали бы мои подчиненные, если бы увидели меня сейчас. Все это так фантастично, прямо как испанская инквизиция, что остается только смеяться. — Улыбка постепенно сходила с его лица, и в глазах разгорался гнев. — Но вы не сомневайтесь — этот тип у меня за все заплатит!

— Постойте, пожалуйста, — торопливо сказала она. — Мне нужно, чтобы вы минутку послушали меня спокойно. Сможете?

— А вы боитесь, что я встану и уйду?

— Говорил вам когда-нибудь доктор Винчинтелли, как одеваются наши пациенты?

— Ну да, — озадаченно сказал Питер. — Он говорил, что вы все ходите в белом, чтобы не забывать, что ваша лучшая медпомощь — это вы сами.