Книга Я никогда не, страница 36 – Малика Атей

– Вчера на пробежке я познакомилась с парнем, – сказала Анеля, и мы с Бахти обратились в уши. – Я начинала бегать, а он возвращался с какой-то вечеринки домой.

– Как рано ты бегаешь, – содрогнулась Бахти.

– Как поздно он возвращается домой в будни, – улыбнулась я.

– Девочки! – Анеля выглядела как никогда счастливой. – Он потрясающий.

– В шесть утра после вечеринки? Это удивительно. – Я была вся внимание, но не хотела, чтобы мы с Бахти слишком переполошились. Я подумала, что явная демонстрация радости неделикатна и может показаться Анеле несколько обидной, она бы подчеркивала, что у Анели с незапамятных времен не было парня.

– В пальто, – значительно продолжила Анеля. – В идеальном черном пальто поверх костюма. Жутко воспитанный. Его зовут Чингис, он финансист.

– Титан и Стоик, – на автомате сказала я, девочки, не слышавшие о Драйзере ^[42], нерешительно покивали.

– Он как из рекламы, – сказала Анеля.

– Какой именно? – уточнила Бахти. – Такой слишком, как из каталога мужского белья, или с идеальной щетиной и скулами, как из рекламы часов, или с располагающей улыбкой, как из рекламы молока?

– Он соединяет в себе второе и третье, – с удовольствием нашлась Анеля.

– Зови к нам на игру, – предложила Бахти, но от перспективы знакомства нового парня с Бахти на лице Анели мелькнула тень.

– Да, но позже, наверное.

– А он тебе потом написал? – Я очень хотела заказать уже еду, но нужно было сперва послушать Анелю, не перебивая.

– Сразу утром, – кивнула Анеля, – как только домой пришел, и потом в полдень, когда проснулся. И зовет вечером поужинать!

– Покажи фотку. – Бахти протянула руку к телефону Анели.

– В вотсаппе у него нет фотки, – помотала головой Анеля. – А его соцсети я еще не знаю.

За ужином Анеля выяснила, что он почти не ведет свои страницы, находя их пустой тратой времени. Она написала нам в чат, едва Чингис проводил ее домой.

Анеля: Он просто идеальный.

Бахти: Ты уже дома?

Анеля: Да, и мне понравилось, что он не затянул первое свидание.

Я: О чем говорили?

Анеля: О путешествиях, о политике, о школе – да обо всем.

Анеля: И он очень милый со всеми – с официантками, охраной и т. д.

Бахти: !!!

Анеля: Учился в Канаде, сейчас живет с родителями, делает ремонт в своей квартире.

Я: Интересно, в каком она районе.

Анеля: О! Он мне пишет!

Бахти: Блин, значит, он видит, что ты онлайн.

Я: Игры с отложенным ответом – это старые игры, Бахти.

Анеля: Отвечать?

Бахти: Да в любом случае отвечать, он же онлайн.

Я: Игнорирование в мессенджерах – это временно работающая и дешевая замена настоящей занятости и чувству собственного достоинства.

Бахти: А я в детстве притворялась, что сплю, и не замечала, как засыпала. Так что притворяться – полезно.

Я: Ты не станешь тем, кем притворяешься.

Бахти: Еще как станешь.

Анеля: Девочки, так что мне отвечать?

Я: Смотря что он пишет.

Анеля: Сейчас перешлю.

Бахти: Смотри не перешли кому-нибудь не тому.

Анеля: Бахти, ты параноишь меня. Он написал, что у меня детские глаза.

Я: Смайла достаточно.

Бахти: Смайла недостаточно. Это такой ответ типа – пффф, о'кей.

Я: ;)

Анеля: Я написала «Да?», он такой: «Есть такое)) Спасибо, что согласилась поужинать со мной».

Я: У него вообще нет фотографии на аве?

Анеля отправила картинку (наверное, дважды проверив, что отправляет ее нам, а не ему), которая служила ему аватаром – кадр из «Лица со шрамом» с Аль Пачино. Изображение слегка насторожило меня, но не успела я понять почему, как Бахти прислала ссылку на видео, которое разместила Айя. Снимала Айя еще хуже, чем выглядела, мельтешение налево-направо, а нет, лучше направо-налево, и еще налево и потрясти. Она записала, как Юн учит ее сына играть на гитаре. Видео длилось всего минуту, но казалось, будто эта стыдоба длится вечно: сын Айи отличался отрицательными способностями к музыке – ни слуха, ни ритма, ни намека на артистизм. Артистизм ему заменяла наглость, такая же, как у Айи – не тот всепобеждающий нахрап, обаятельный в своей мощи, но раздражающая каждой мелочью наглость от презренной простоты. Юн возле придурошного сына Айи казался утонченным пришельцем с лучшей планеты, и возникал вопрос, каково ему, способному, как ни крути, возле образца бездарности, и так до конца не было ясно – он улыбается, потому что рад, или это вымученная улыбка?

Я: Какой нелепый подросток.

Анеля: Нехорошо так о детях.

Бахти: Да брось, Анеля, он же реально жуткий. Как Юн соглашается его воспитывать, я не знаю, я бы сбежала.

Анеля: Потому что Саша щедрый.

Я: Или потому что Саша не хочет всегда жить с мамой.

Бахти: Счастливая Айя: не видит ни что сама жуткая, ни что сын у нее еще жутче.

Анеля: Чингис пожелал мне доброй ночи и сладких снов!

Сладких снов – после первого свидания? С этого момента мои сомнения рассеялись – я не знала пока, как выглядит Чингис, и вообще ничего о нем не знала, но он мне уже не нравился. И я подумала, что Анеля наверняка отнесла его к неправильной категории. Парень с располагающей улыбкой из рекламы молока, он является подозрительным парнем из рекламы каталога. Нужно только приглядеться.

Анеля явно недополучила внимания к ее зарождающемуся роману, и едва разговор в чате сник, она позвонила мне.

– И он меломан, – сказала Анеля с такой важностью, будто это что-то доказывало раз и навсегда.

– И как ты это поняла?

Анеля знает только современную попсу, в нее можно кинуть двумя-тремя незнакомыми именами, и она навеки останется под неизгладимым впечатлением, даже проверить не сможет.

– Ну, – Анеля замялась, – ну он сам в этом признался, когда рассказывал о себе.

– А как он об этом рассказал? – Я продолжала допытываться.

– Он сказал, цитирую: «Я меломан. Я давно удалил бы ВКонтакте, но я считаю, что там одна из лучших библиотек музыки».