Онлайн книга «Идущие в ночь»
|
Вот как! Интересные веники. Не слишком ли много тебе известно, а, недомерок? У меня, безусловно, имелись три монеты. У меня имелось куда больше трёх монет, да к тому же я мог расплатиться и не монетами, а самоцветами, или, там, пряностями. Но потому всё это у меня и не переводилось, что я не спешил делиться своим кровно заработанным с разными пронырами вроде этого. — Послушай, борода, — я сменил тон на выдержанно-миролюбивый. — Неужели я похож на человека, у которого есть целых три монеты? — Та похож на человека, — нагло ухмыльнулся карлик, — у которого есть целых сто тридцать семь монет в кошеле на дне вот этого двумеха, тридцать монет рассыпным серебром в другом кошеле — в сумке, шестьдесят три самоцвета в шкатулке рядом с первым кошелем, в двумехе, по тридцать четыре меры хадасского перца и корицы… Я невольно разинул рот. Тьма! Да я сам не знал, сколько именно у меня осталось монет! — …я уж не говорю об оружии и мелких, но ценных безделушках, которыми можно расплатиться, — закончил карлик. — Так что не пудри мне мозги, уважаемый. — М-да, — протянул я. — Может, ты заодно знаешь, как меня зовут? — Нет, — спокойно ответствовал карлик. — Это мне ни к чему. Но ухмылка и не подумала сойти с его самодовольной бородатой рожи. — А теперь меня послушай, грамотей, — я резким движением схватил его за ворот и рывком приподнял в воздух. — Сейчас я возьму нож, который тебе так по нраву. Вот этот, хадасский. И вспорю тебе брюхо. А потом затолкаю тебе кишки в глотку. Идёт? Карлик изумлённо мигнул. — Но… я же тогда не расскажу тебе о надписи! Я рассмеялся. Далась ему эта надпись! Путь к У-Наринне я и так видел яснее ясного. С холма на юг, а потом отклониться к востоку немного. Всего и делов-то, что прислушаться к себе. — Я знаю, куда иду, и без твоей паршивой надписи, — проворчал я. — Просто ты мне не понравился. И надоел до маленьких джерхов. Неожиданно карлик извернулся, пихнул меня ногой в живот и вырвался. Упал на четвереньки, но проворно вскочил и намерился шмыгнуть куда-то за камень, но позади него неслышно возник Корняга, даже не скрипнув ни единого раза, и от души приложил подобранным где-то корявым сучком по темени. Карлик безмолвно рухнул мне под ноги. — Молодец! — похвалил я Корнягу. — Правильный пень! Тот едва не засветился от гордости. — Да чего там! Пара пустяков. Мне он тоже не понравился… Я ухмыльнулся. — Я даже знаю почему, дорогуша. Корняга насторожился. — И почему? — Потому что он слишком похож на тебя. Такой же нагловатый и самоуверенный враль. Было бы странно, если бы вы друг другу понравились! За спиной фыркнула карса. Карлик очнулся было, но, увидев совсем рядом с собой зубы, жёлтые глаза и кисточки на ушах, снова лишился чувств. Тури брезгливо понюхала бороду карлика и отошла в сторону. «Ну? — вопрошал её взгляд. — Долго мы собираемся тут торчать?» — Нет, недолго. Сейчас потрясу этого уродца и дальше поедем. Потерпи чуточку, милая, ладно? Карса равнодушно распахнула розовую пасть. Зубки у неё и впрямь производят впечатление! Я легонько похлопал карлика по щекам, но тот либо притворялся, либо действительно перепугался сильнее, чем мне показалось. — Может, бросим его? — с сомнением протянул Корняга. — На кой он нам? Но я уже принял решение и не собирался его менять. Карлику я задам всего один вопрос. Задам — и уеду. — Не думаю, что ты поступаешь правильно, — ответили мне. Я сначала хотел прикрикнуть на обнаглевшего сверх всякой меры Корнягу, но тут сообразил, что голос-то звучал не его. Распрямился я быстрее освобождённой пружины. У камня сидел на толстом бревне, которого ещё секунду назад не было, Жош. Мой приёмный отец. Погибший много кругов назад при резне в Храггах. Дыхание у меня перехватило. Тьма! Что происходит? — Здравствуй, Моран. Я рад, что ты всё ещё жив. — Кто ты? — Тот, кого ты видишь. Анхайр Жош. — Но ведь ты умер в Храггах! — Не далее как несколько дней назад ты тоже умер. И что же? Действительно — что же? Я, широко распахнув глаза, глядел на Жоша. — Где ты был все эти круги? — Это неважно, Моран. Я — нигде, и пребуду там вовеки, если вы с Тури сделаете всё, как надо. Я умоляю тебя, не совершай ошибки. — Ты говоришь об этом карлике? — Не только. Но и о нём тоже. — Но зачем мне надпись на камне? Зачем мне этот мелкий вымогатель с нечистой бородой и бегающими глазками? Я знаю, как идти в У-Наринну. Прекрасно знаю. Жош устало прикрыл глаза, и от этой до боли знакомой картины у меня перехватило дух. — Путь в У-Наринну лежит через каждого из нас. Каменный лес пророс в людских душах — там лишь холод и мрак. Холод, мрак и камень. Куда подевались тепло и свет? Куда подевалась доброта? Как ты можешь придти в У-Наринну, не найдя пути среди мёртвого камня собственной души? В лабиринте, где ты обречён скитаться до конца дней? Неужели тебе нравятся холод, мрак и камень, Моран? Неужели тебе не хочется, чтоб внутри было светло и тепло, как в Храггах, пока их не отыскали следопыты Чистых братьев? Слова застряли у меня в горле. Я снова почувствовал себя маленьким и глупым щенком рядом с матёрым, седым и умудрённым долгой жизнью вулхом. Тьма! — Что с тобой, Одинец? — удивлённо проскрипел Корняга. — С кем ты разговариваешь? Он что, никого не видит? Я обернулся к нему. Пень, помахивая дубинкой, стоял совсем рядом. Жоша он действительно не видел — понять это было несложно. И карса не видела, просто равнодушно сидела поодаль и пялилась на меня, явно скучая и не в силах уразуметь — почему мы не продолжаем путь. В тот же миг Жош вместе с бревном исчезли, а карлик снова притворился бесчувственным и зажмурился. Думал, я не замечу. — Так-так, — я легонько пнул его. — А теперь отвечай, но только правду. Это твоя работа? Я имею в виду морок. Наверное, что-то изменилось в моём голосе, потому что бородач ответил. Смиренно, и, похоже, правдиво. — Моя. — Я так и думал. Корняга в ожидании веселья поигрывал сучком-дубинкой, готовый пустить его в ход в любой момент. Нет уж, пень, не будет тебе веселья. — И второй вопрос, старик. Мне действительно важно знать, что именно написано на этом треклятом камне? На этот раз карлик ненадолго задумался. |