Книга Проклятое золото Колымы, страница 18 – Геннадий Турмов

В 1938 году Богданова, ещё заключённого ГУЛАГа, перевели в технологический отдел Северного управления Дальстроя для разработки рабочих чертежей. Ему даже разрешили вести переписку с семьёй и получать посылки.

Не имея полного инженерного образования, Евгений Богданов занимал ответственные инженерные должности – был старшим инженером-проектировщиком Северного горнопромышленного управления Дальстроя.

Освобождение наступило только 17 декабря 1939 года. В архивной справке значилось:

«Богданов Евгений Иванович, 1913 года рождения, уроженец г. Новочеркасск Черноморского края, осуждён 10 мая 1935 года особым совещанием выездной сессии ОГПУ за контрреволюционную деятельность к пяти года лишения свободы. Начало срока 16 декабря 1934 года. До ареста проживал в г. Ленинграде. Прибыл для отбытия наказания на территорию Магаданского края… 1937 года. Освобождён по отбытию срока наказания 17 декабря 1939 года. Основание: архивная карточка, форма № 2».

Справка была с фотографией, отпечатком указательного пальца. В верхнем правом углу указывалось: «Правом на жительство не служит. При потере не возобновляется».

Для Евгения освобождение не давало свободы в полном смысле этого слова, потому что судимость не снималась, а возвращение в Ленинград было исключено.

Возврат гражданских прав могла дать только реабилитация.

Богданов встретился с Клубничкиным второй раз, когда тот уже собирался к отъезду на материк. Евгений пустился было объяснять, как он благодарен за доброе заключение о его работе по увеличению производительности промывки золота.

Клубничкин прервал его:

– Полноте, молодой человек. Это ведь сделано не только потому, что мне понравилась ваша идея. Мне стало жаль вас, такого, и я думаю, талантливого, подающего надежды инженера. Я ведь предполагал, что с вами сделают, если дам отрицательное заключение. Вам надо всё-таки закончить вуз. Потратьте на это свои способности.

– Я попытаюсь, но как это сделать здесь, на Колыме?

– А вы возьмите отпуск за несколько лет да и махните в Ленинград… – посоветовал Клубничкин.

– Да у меня и паспорта ещё нет, – посетовал Евгений.

– Просите, ждите, добивайтесь, – последовал ответ.

Евгений тяжело вздохнул и неожиданно заявил:

– Знаете, у меня есть предложение, как усовершенствовать тачку.

– Тачку? – удивился Клубничкин.

– Ну да, – подтвердил Евгений и принялся объяснять на пальцах, что нужно сделать, чтобы тачка стала рациональной.

Клубничкин вежливо выслушал его и посоветовал:

– А вы попробуйте оформить свои задумки через бюро изобретений, да и свои предложения по промывке песка тоже…

Они тепло распрощались, а Евгений действительно подал заявку на авторское свидетельство под названием «Рациональная тачка».

В преамбуле к заявке писал:

«В системе Дальстроя широко распространена тачечная транспортировка грузов. Поэтому правильный выбор наиболее рациональной конструкции тачки имеет большое значение для выполнения производственного плана. До сих пор изготовление тачек велось без предварительного расчёта и экспериментирования, а выбор конструкции тачки и её отдельных элементов в большинстве случаев присматривался на усмотрение десятников и бригадиров стройцехов. Вследствие этого мы имеем чрезвычайное разнообразие тачек (даже в изделиях одного типа – дорожного или горняцкого) как по ёмкости короба, так и по всем остальным конструктивным данным.

Основные недостатки большинства тачек заключаются в неправильной статической уравновешенности, в неправильной конструкции ходовой части и в целом всей тачки…» Далее он предлагал конструктивные решения для нового типа тачки.

Ответ на заявку пришёл отрицательный, а эксперт посоветовал оформить её как рационализаторское предложение. Евгений так и сделал.

В СССР внедрением новшеств на предприятиях занималось бюро рационализации и изобретательства, так называемое БРИЗ. Подавшему рацпредложение работнику выплачивалось вознаграждение и выдавалось удостоверение специального образца.

Но Евгений не останавливался на этом, а написал статью, которую опубликовали в журнале «Колыма» в 1940 году в четвёртом номере. Это была его первая научная статья, и называлась она «О рациональной тачке» ^[25]. Всего же за один 1940 год Богданов опубликовал в этом журнале семь научных статей по вопросам промывки золотых песков.

Официально Евгений Богданов был освобождён в декабре 1939 года, однако паспорт ему был выдан только в марте 1941 года. В паспорте значилось, что выдан он на основании статьи 39 Положения о паспортах.

В народе такие паспорта называли волчьими билетами, потому что по этой записи знали, что обладатель паспорта – бывший заключённый и ему запрещено жить во многих городах (тридцати девяти) и нельзя находиться в пограничной зоне ближе чем на сто километров.

…В этот день или уже ночь Евгений возвращался домой с работы, после восемнадцатичасового корпения над чертежами. Внезапно его остановил едва слышимый женский вскрик. Евгений прислушался, крик повторился. Он пошёл на звук и увидел как какой-то мужик, зажав рот женщине или девушке, в темноте не разобрать, вырывает у неё из рук сумку. Евгений бросился на помощь, нападавший выпустил жертву и бросился наутёк. Евгений подбежал к пострадавшей с вопросом:

– Вам помочь?

– Не надо. Спасибо. Вы вовремя подоспели. А там у меня все документы… – вымолвила она, приходя в себя и показывая сумку.

– Что же вы так поздно ходите, – укорил её Евгений.

– Да так получилось, – протянула она.

Они познакомились, и он проводил её до самого барака, где жили вольнонаёмные.

Итак, она звалась Татьяной. Выпускница Ленинградского горного института прибыла на Колыму по оргнабору как молодой специалист – и устроилась на работу инженером в Дальстрой.

Они стали встречаться в свободное время, которого было так мало. Татьяна была привлекательной девушкой, играла на гитаре и домре, прекрасно пела. Особенно ей удавались романсы.

Видимо, судьбе было угодно, чтобы эти два одиночества сошлись на Колыме, в этом Богом забытом крае.

После нескольких месяцев встреч, каждая из которых была по-своему незабываемой, Евгений и Татьяна решили пожениться. Для того времени шаг этот был довольно смелым, потому что никто не знал, каким боком повернётся судьба к молодожёнам.

Последствия не заставили себя ждать. За связь с «врагом народа» Татьяна сразу же была понижена в должности, её перевели в техники, что сказалось на заработной плате.