Книга Сердце яростное и разбитое, страница 81 – Бриджид Кеммерер

В те дни, что я провела в лесу, я отчаянно желала оказаться в тишине своих покоев, где можно было бы спрятаться с книгой у окна, но сегодня я не нахожу себе места от беспокойства. Я скучаю по скромному юмору Тайко. Я скучаю по бескрайним знаниям Ноа. Я даже скучаю по угрюмому сарказму Джейка и жестоким талантам Айзека.

Айзек. Я понятия не имею, что моя матушка планирует сделать со скрейвером, но я знаю, что он был в плену до того, как Грей ему помог. Я задаюсь вопросом, как он справляется с возвращением в неволю.

У моей двери в карауле стоит новая стража. Конис и Бия – две девушки с суровыми лицами и холодным формальным поведением. Их выбрала моя матушка. Теплая непринужденная атмосфера, которую я делила с Соррой и Пэрришем, давно забыта. Мне хочется найти Пэрриша и извинится перед ним. Разделить с ним горе. Попытаться что-то исправить. Каждый раз, когда я прошу встречи с ним, мне говорят, что он занят, выполняя свои новые обязанности где-то на территории замка.

Сегодня я решила не просить. Я навещу Айзека, а потом постараюсь самостоятельно найти Пэрриша. Я повязываю пояс поверх мантии, заплетаю волосы в свободную косу и решительно прохожу мимо своих стражниц, не говоря им ни слова.

Конис и Бия следуют позади меня, как тихие тени, но они не пытаются задавать мне вопросы. Я уверена, что позже они доложат матушке о том, куда я ходила, но, надеюсь, она будет слишком занята попытками склонить Грея к альянсу, чтобы беспокоиться обо мне. По крайней мере, в прошлом матушка не сильно пеклась о том, что я делаю и куда хожу.

Я намеренно выбираю самый длинный путь через дворец, чтобы избежать встречи с Ноллой Верин и Греем. Или матушкой.

Вместо этого, повернув за угол, я едва не сталкиваюсь с Тайко.

Он тут же отскакивает назад и путается в словах:

– Лия Мара! Ой. прошу прощения. Миледи, – Тайко заливается румянцем и пытается сделать поклон. – Ваше. Ваше Высочество?

Он всегда так серьезно относится ко всему, что я невольно улыбаюсь.

– Тайко. Мы же друзья. Зови меня Лия Мара.

Тайко косится на мою стражу, потом снова смотрит на меня.

– Здесь все по-другому.

Это утверждение стирает улыбку с моего лица.

– Между тобой и мной все по-прежнему, уверяю тебя.

Он широко улыбается.

– Как скажешь.

– Куда ты спешил?

– Грей попросил составить ему компанию на конной прогулке с Ноллой Верин сегодня утром.

– О, – мои губы сжимаются в тонкую линию.

–. но твоя сестра была весьма убедительной в том, что их нужно оставить наедине, чтобы они могли лучше узнать друг друга.

Я без труда могу себе это представить. Нолла Верин могла бы отхлестать Тайко кнутом по костяшкам пальцев, стараясь быть убедительной, хотя вряд ли бы она стала вытворять такое перед Греем.

– О, я нисколько не сомневаюсь.

– Джейка тоже не взяли, но он сказал, что вернется в постель к Ноа.

На щеках Тайко снова выступает легкий румянец.

– Что ж, раз теперь тебе некуда спешить, не желаешь ли сопроводить меня в подземелья?

Брови Тайко подскакивают вверх.

– В. подземелья?

– Да. Я собираюсь навестить Айзека.

С губ Тайко срывается вздох.

– О, так мы можем его навестить? Да, да, конечно! – отвечает он, а потом его глаза широко распахиваются. – Один момент. Подожди меня, пожалуйста.

– Конечно.

Тайко убегает в противоположный конец коридора, чтобы через несколько минут вернуться. Он кажется суетливым и запыхавшимся. Покосившись на мою стражу, Тайко берет себя в руки, выпрямляет спину и подает мне руку. У нас подобное не принято, но Тайко так старается, что я не могу ему отказать, поэтому я беру его под локоть, как это делают дамы в Эмберфолле. Мы идем под руку по освещенным факелами коридорам.

– Ты выглядишь очень хорошо, – говорю я, нисколько не кривя душой.

В лесах Тайко всегда выглядел немного диким. Его волосы были вечно растрепаны, а взгляд – подозрительным и недоверчивым. Сегодня же Тайко умыт, его золотистые волосы расчесаны и заплетены в косу. Покрой его куртки делает его плечи визуально шире, а ботинки прибавляют пару сантиметров в росте, и все это делает Тайко менее похожим на мальчика и более похожим на юношу.

Он бросает на меня смущенный взгляд.

– Спасибо. Ты тоже.

Лестница хорошо освещена, но Тайко мешкает прежде, чем последовать за мной вниз.

Подземелья дворца редко заполнены, и, как следствие, их редко охраняют. В западной части Силь Шеллоу существует Каменная тюрьма, в которой узников запирают на любой временной промежуток.

Внизу лестницы нас ожидает всего один стражник – седой пожилой мужчина со шрамом поперек глаза.

Он дважды присматривается, когда видит меня, после чего торопится встать на ноги, но удостаивает он меня разве что коротким кивком и любопытным взглядом. В этом дворце никто никогда меня не боялся.

– Ваше Высочество, – обращается он ко мне на сишшальском. – Вы пришли в подземелья? – он задает вопрос так, будто думает, что я заблудилась.

– Да, – отвечаю я. – Мне бы хотелось увидеть скрейвера.

Стражник морщится и делает вдох сквозь зубы.

– Он едва не отрезал мне руку когтями, когда я принес ему завтрак. Я думаю, вам лучше провести время где-нибудь наверху.

Тайко замирает, сжимая мой локоть, и я накрываю его пальцы своей ладонью.

– Айзек не раз спасал нам жизнь. Я не против рискнуть своей рукой.

Стражник кивает и протягивает руку в сторону камер.

– Он заперт в последней.

Я начинаю идти, и он кричит мне вслед:

– Скажите неблагодарному созданию, что ему хотя бы досталась единственная камера с окном.

Когда мы добираемся до камеры, выясняется, что стражник был прав: небольшое окно в потолке впускает в темницу немного света. Однако при этом камера очень маленькая, площадью не более трех квадратных метров, и этого ничтожно мало для человека, что уж говорить о создании с четырехметровым размахом крыльев.

Крылья Айзека плотно сложены у него за спиной. Он забился в темный угол. Его черные глаза поблескивают в свете факелов. Железная миска лежит дном кверху в противоположном углу, а еда размазана по каменной стене. Я вспоминаю о его рационе в лесах, который состоял из сырого мяса, и пытаюсь понять, чем его кормили. Судя по всему, овсянкой.

Я задумываюсь, специально ли это было сделано, потом думаю о выборе этой конкретной камеры, в то время как многие другие были свободны. Я добавляю к общей картине характер моей матери.

Все, что сделали с Айзеком, было совершено намеренно.