Книга Свободная, страница 38 – Синтия Хэнд

На его лице появляется улыбка.

И я улыбаюсь в ответ.

После чего мы сидим в тишине, поедая попкорн, пока в зале не гаснет свет, а на экране не появляются первые кадры.

После кинотеатра Кристиан отвозит меня на пляж. Мы ужинаем в маленьком ресторане-гриль «Райское место», которое считается одним из лучших на этом пляже, а затем, сняв обувь, отправляемся гулять по песку. Солнце село несколько часов назад, и в воде отражается лунный свет. Океан плещется у наших ног, даря умиротворение, но мы смеемся, потому что я только что призналась, что мой любимый фильм – «История вечной любви». Помимо того, что он старый и в нем совершенно ужасно пересказывается история Золушки, там снимается Дрю Бэрримор, которая на протяжении всего фильма безуспешно пытается изобразить британский акцент. Но он все еще остается моим любимым.

– Ну, тебе понравился сегодняшний вечер? – через некоторое время спрашивает Кристиан.

– Мне все очень понравилось, – отвечаю я. – Хороший фильм, хорошая еда, хорошая компания.

Он берет меня за руку, и между нами тут же проскакивает знакомая искра. Прохладный ветерок играет с моими волосами, и я отбрасываю их за плечи. Кристиан несколько мгновений смотрит на меня, а затем поворачивается к воде. И это дает мне прекрасную возможность рассмотреть его.

Немного странно называть парня красивым, но это так. Его тело худощавое, но мускулистое, а каждое движение наполнено грацией, как у танцоров. Хотя я никогда бы не призналась ему в этом. Иногда я забываю, насколько он красив. Особенно его великолепные глаза с золотистыми искорками. А за его густые темные ресницы любая девушка отдала бы жизнь. Не забудьте добавить к этому его идеальные брови, точеные скулы и полные, выразительные губы.

Я вздрагиваю.

– Замерзла? – спрашивает Кристиан и, не дожидаясь моего ответа, снимает свой черный пиджак и накидывает мне на плечи. Меня тут же окутывает его запах: мыло и туалетная вода с ноткой облаков, словно он недавно летал по небу. Я вспоминаю, как после пожара в лесу он накинул мне свою куртку на плечи. С того вечера прошло уже больше года, но я все еще не могу забыть первые видения: горящий склон, Кристиана, который говорил мне: «Это ты», и те чувства, что окутали нас, когда мы взялись за руки. Хотя этого так и не произошло, кажется, будто это мои воспоминания.

«Это ты», – говорил он.

– Спасибо, – благодарю я дрожащим голосом.

– Пожалуйста, – отвечает он и вновь берет меня за руку.

Он не знает, что еще мне сказать. Вернее, ему хочется рассказать, насколько прекрасной он меня считает. Как ему хочется ради меня стать лучше и сильнее. Как хочется заправить мне выбившуюся прядь за ухо и поцеловать. И, возможно, в этот раз я отвечу на его поцелуй.

Боже, теперь я нарушаю правила. И, чтобы избежать этого, выпускаю его руку.

«Не переживай, – мысленно говорит он. – Я не возражаю, если ты узнаешь о моих чувствах».

У меня перехватывает дыхание. «Да сколько можно трусить?» – думаю я. Правда, дело совсем не в том, что я боюсь его, потому что если в этом мире и есть человек, с которым я буду чувствовать себя в безопасности, то это Кристиан. Мне страшно пустить все на самотек, позволить развиться тому, что происходить между нами. Страшно потерять себя.

– Ты не потеряешься, – шепчет он.

Что ж, видимо мы оба решили нарушить правила.

«Не потеряюсь?» – мысленно спрашиваю я.

«Только не со мной, – уверенно отвечает он. – Ты знаешь, кто ты. И никто не изменит этого».

И именно это ему во мне и нравится. А еще…

Кристиан притягивает меня к себе и смотрит мне в глаза. Сердце отчаянно колотится в груди. Я закрываю глаза и чувствую, как он касается губами моей щеки.

– Клара, – шепчет он.

И у меня расползаются мурашки по коже. Он отстраняется, но я не сомневаюсь, что он сейчас поцелует меня. И мне хочется, чтобы он это сделал. Но, когда его губы оказываются в сантиметре от моих, перед глазами вдруг появляется лицо Такера. На меня смотрят его голубые глаза. И именно его губы сейчас отделяет от моих один лишь вдох.

Кристиан замирает, а его тело напрягается. Он прочитал мои мысли. Так что не мне его винить за желание отстраниться.

Я открываю глаза.

– Мне…

– Молчи. – Он проводит рукой по волосам и смотрит на воду. – Просто… молчи.

Он ненавидит меня. Хотя я бы тоже себя сейчас ненавидела.

– Я не ненавижу тебя, – пресекает мои мысли он, а затем вздыхает. – Но мне бы хотелось, чтобы ты позабыла о нем.

– Я стараюсь.

– Видимо, недостаточно сильно.

Его суровый взгляд пронзает меня. Кристиан не привык бегать за девушками. Это они всегда бегали за ним. И от мысли, что его рассматривают лишь как запасной вариант, он стискивает зубы.

– Прости, – говорю я, прекрасно понимая, что Кристиан заслуживает гораздо большего.

Он качает головой и, развернувшись, шагает по пляжу к дороге. Я плетусь за ним, стараясь по пути надеть туфли.

– Подожди, – прошу я. – Давай погуляем немного. Еще так рано. Может…

– А какой в этом смысл? – перебивает меня Кристиан. – Предлагаешь отмахнуться от случившегося и сделать вид, будто ничего не произошло? Вот только я так не смогу. – Он снова вздыхает. – Давай вернемся в кампус.

Мне ненавистна мысль о гнетущей тишине, которая будет царить между нами по дороге в Стэнфорд.

– Я сама доберусь до общежития, – отступая на шаг, говорю я. – Иди. И прости еще раз.

Кристиан поворачивается ко мне, засунув руки в карманы.

– Нет. Я должен…

Но я качаю головой.

– Спокойной ночи, Кристиан, – прощаюсь я, а затем закрываю глаза и, призвав венец, переношусь куда-нибудь подальше отсюда.

Я думала, что попаду на скалу Баззардс Руст или в какое-нибудь тихое место, где смогу подумать о произошедшем. Но когда сияние угасает, я оказываюсь в замкнутом пространстве и в кромешной темноте. Меня едва не поглощает приступ паники, пока в голове не всплывает мысль, что это не может быть воплощение видения, потому что Кристиан остался на берегу. Вытянув руки перед собой, я провожу ногой по полу и облегченно вздыхаю, когда понимаю, что он не идет под уклон. Нащупав рукой грубую деревянную стену, я иду вдоль нее маленькими шаркающими шагами. И тут же натыкаюсь на что-то наподобие грабель, прислоненных к стене, которые падают на пол с оглушительным грохотом.

– Проклятье, – бормочу я и ставлю их обратно, после чего решаю призвать венец.

Подняв руку, я сосредотачиваюсь, как учил папа, чтобы вызвать сияние, но думаю не о мече, а о фонаре. К моему удивлению, в руке возникает светящийся шар, который кажется таким теплым и живым, что даже покалывает пальцы. «Что ж, венец и сила Господа полезны не только для сражений, но и для освещения пути», – думаю я. А затем оглядываюсь вокруг. Я в сарае. Очень знакомом сарае. Вот дерьмо.