Книга Шахматы. Чёрная королева, страница 149 – Юлия Флёри

— Ты обижаешься. Это пройдет. — Тихо пробормотал Андрей. В сторону. Будто и не для нее вовсе.

— Я не твоя собственность!

— Ты просто не привыкла, что о тебе заботятся из банального желания защитить. Манипулирование — это немного из другой темы.

— Не заметила разницы! — Послышался громкий смешок.

— Это оттого, что и не пыталась ее разглядеть. Ты сплошной комок напряжения. Видишь? Я даже приблизиться не решаюсь, хотя такое желание зашкаливает. — Ладонями по коленям себя хлопнул, с намерением подняться, но повременил. Угадал. Алена и сама вернулась. Приблизилась, присмотрелась, что-то для себя решая, а после примирительно кивнула, хоть и пыталась выдать это за вынужденную реакцию.

— Хорошо, допустим, я неправа. Допустим. Давай я соглашусь на твою машину и мы переиграем. Давай?

— Уже не получится. — Категорически махнул головой Андрей. Блеснул властным взглядом и вызывающе задрал подбородок, как только Алена глотнула воздуха, чтобы продолжить. — Меня устраивает такой исход, пусть и не запланированный. — Добавил, а она в жесте усталости, измотанности, глаза закрыла.

— Ты себя сейчас слышишь?

— Я все сказал.

— Да ты… Да ты… Откуда у тебя такие возможности, а? Машина, квартира, шмотки по сотне тысяч за штуку?

— Не переходи на личности.

— Ты живешь не по средствам. — Обвинила она вслух. — Удивляюсь, как тобой не заинтересовались компетентные органы…

— Напиши заявление. С удовольствием рассмотрю это дело за своим рабочим столом, ознакомлюсь с аргументами.

— Андрей, это не смешно. Мне что сейчас делать? Хочешь, чтобы бросалась в крайности, чтобы, будто загнанная в угол, судорожно искала выход?

— Я хочу, чтобы ты наслаждалась моментом. Первая беременность — это событие, которое никогда не повторится. И я очень не хочу, чтобы оно потерялось где-то между проверкой тетрадок бестолковых учеников и ценниками в магазинах, многие из которых для тебя резко перешли в разряд неподъемных.

— Не лезь в мой карман!

— И в мыслях не было. Свой тебе предлагаю и даже отчет требовать не стану. Что хочешь. Любой каприз.

— Ты наверно мало осведомлен о женских капризах…

— Точнее, я хорошо к ним подготовился и сейчас уже не страшно.

Внушительно глянув, Андрей тут же ее слабину почувствовал. Руки протянул, приблизиться предлагая, и к себе на колени усадил, как только Алена на предложение согласилась.

— Дело ведь не в деньгах… Это самовыражение. Я хочу чувствовать себя нужной. И дети… я успела к ним привыкнуть… Есть талантливые ребята… Маргарита Миронова и Вова Сухин… А ты… — Последний раз воскликнула, но недоговорила, на полуслове осеклась.

— Если так, то этих двоих можно и оставить. При условии, что занятия будут проходить на твоей территории. — Добавил со значением, и, добившись улыбки, как бы невзначай спросил. — Чем сегодня занималась, что делала? Звонил кто?

И таким тоном это все проговорил, что Алене сразу не по себе стало. Она с колен Андрея подскочила, юбку расправила, взглядом стрелы метнула.

— Ну, знаешь! — Фыркнула и убежала.

А Андрею такая реакция не понравилась. Встал и пошел следом. Наградил тяжелым взглядом, приблизился и стал вплотную, ограничивая в пространстве. Алена с опаской оглянулась и возмутилась вслух.

— В чем дело?

— Ни в чем. На вопрос ответь.

— С какой стати?

— Жесткий контроль. Кто звонил, что хотел? Теперь так будет всегда.

— Тоже мне, шуточки…

Алена попыталась увильнуть в разговоре и на центр комнаты выйти, а Андрей не позволил. И когда второй раз в его грудь толкнулась, заставляя отступить, дал понять, что это не случайность.

— Андрей?

— Я же вижу, что ты нервничаешь. А с раздражителями привык бороться жестко и без промедлений. Сама ты о помощи, понятное дело, не просишь. Страшноклассник — это диагноз. Мне самому узнавать прикажешь? Так я и действовать тогда буду, не растрачивая нервы на то, чтобы с тобой советоваться.

— Что ты имеешь в виду? Что узнавать? И… и как действовать? Ты о чем?

На это Андрей странно усмехнулся, бумагу из внутреннего кармана куртки достал, Алене продемонстрировал, а она и ахнула, в написанное всматриваясь.

— Распечатка твоих телефонных звонков за последние три дня. — Пояснил Андрей вслух. — И мать, как я понял, звонит по десять раз в день явно не для того, чтобы о здоровье справиться? А между ними самым невинным образом проскакивают звонки от твоего бывшего. И давно он так настойчиво требует встречи?

— Андрей, я не знаю, что ты подумал…

— На всякий случай уточняю: фантазия у меня ограничена и варианта всего два. Он стал твоей подружкой и вы обсуждаете милые женские штучки или второй, где парень активно добивается взаимности.

Алена потупила взгляд и пожевала губами, прежде чем ответить. На Андрея очередной раз покосилась.

— Кажется, ты хотел определенности. Когда пришел ко мне ночью, сказал, будто хочешь что-то решить. И вот прошло уже сколько времени, а между нами так ничего и не изменилось.

— Такой вариант, при котором я запутался в возможностях к тебе подступиться, рассматривала?

— Прежде твоя изобретательность била все рекорды. — Невесело усмехнулась она. Легко Андрея пальчиком оттолкнула и плечи расправила, обходя стороной. — А сейчас ты будто от нечего делать ко мне приходишь. Что-то говоришь, что-то делаешь, но все не то.

— А как нужно? Подскажи, раз я стал таким убогим…

— Не в подсказках дело, а в твоем желании. Я помню, что говорил. Культ семьи, все такое… — В глаза посмотрела, но сама же первой от этой затеи и отступила. — И Марта еще… — Усмехнулась. — Так вовремя выделила основную мысль. Пусть ты меня и не любишь, но я всегда буду на первом месте как мать твоего ребенка. Заметь, как точно выразила смысл наших отношений.

— У тебя сейчас ко мне претензии или к Марте?

— Я не понимаю, что происходит вокруг, вот и вся претензия. И каждый будто тянет одеяло на себя, забывая посвятить меня в тонкости этой игры. Ты говоришь, что любишь, что нуждаешься, а сам при этом, точно вор, приходишь по ночам, украдкой, когда все спят.

— Не могу сейчас всего объяснить, но так нужно.

— Вот видишь… нужно… А что при этом думать мне? Хочешь знать, что обсуждаем мы с мамой по десять раз на дню? Мою несостоявшуюся жизнь. Она все боится, как бы единственная дочь не осталась матерью-одиночкой, ведь время идет и наладить отношения с Денисом будет все сложнее. Кому как не ей знать… — Криво усмехнулась, зная, как с матерью обошелся отец… — А я не могу сказать ничего в ответ. Того, что с тобой сказать не могу, и того, что без тебя… Ведь это вроде не так. Вроде, но нет никакой уверенности. Она боится упустить момент, когда же я созрею для мысли исправить положение. Того же хочет и Денис. Пробует, пытается, ищет контакт, слабое место. На сознательность давит, на материнский инстинкт, ведь дать лучшее своему ребенку — не об этом ли мечтает каждая мать?