Книга Грязный соблазн, страница 42 – Александра Салиева

— А вдруг я в туалет хочу?! — выкрикнула в никуда.

Никто не отозвался, конечно же.

Хотя вскоре моё одиночество оказалось прервано.

Но вовсе не из-за моих воплей.

Лязгнула тяжёлая дверь, ведущая в блок для заключённых, а на её границе показался худощавый паренёк в грязной толстовке и потёртых штанах, которого грубо затолкнул внутрь незнакомый суровый дядя в форме при погонах. Дядя был высоченным, усатым и исключительно грозным, парнишка — зашуганным, ссутулившимся и с огромным фингалом под глазом. Но, как оказалось, источником всей неврастении парнишки оказался не его конвоир, а тот, кто шёл позади этой парочки.

— Габриэль? — изумлённо уставилась на невозмутимо шествующего португальца.

Следом за ним шёл ещё один полицейский. Он же вёл под руку ту самую цыганку, за которой я по-дурости побежала в переулок. Завидев меня, она злобно сверкнула очами и что-то проворчала. Парнишка же опасливо покосился на того, к кому я обратилась, и сам забежал в первую попавшуюся камеру поблизости. Как только затвор за ним щёлкнул, а суровый дядя полицейский запер его вместе с цыганкой, ещё и заметно обрадовался. Так понимаю тому, что камеры будут раздельные.

— Я вернул твою сумку, — пожал плечами, как ни в чём не бывало, между тем Габриэль.

А камеры и в самом деле оказались раздельными. Переза вместе со мной заперли.

— Можешь не благодарить, — добавил всё также невозмутимо мой сосед по камере, усаживаясь рядом со мной на скамью.

Да с таким царским видом, словно на трон опустился.

Бесит!

Вот и не стала благодарить.

— И деньги, и документы, и твои вещи — в целости, как и сама сумка, кстати, — совсем не разделил моего молчания Габриэль.

Презрительно фыркнула.

— Как ты вообще узнал о том, что меня ограбили? — прищурилась подозрительно.

Главное, полицейские, к которым я обратилась, ничего не знают, а он — знает! И даже подсуетиться успел. Судя по очередному затравленному взгляду парнишки в сторону Переза, — довольно знатно подсуетиться!

— Руи рассказал, — отозвался претендент-на-роль-героя. — И если бы, вместо того, чтобы бежать неизвестно к кому, ты обратилась бы сразу ко мне или же к тому же Руи, то я бы не только твою сумку вернул быстрее, но и тут тебе сидеть бы сейчас не пришлось, — дополнил с умным видом.

Опять бесит, короче…

— И с чего бы тебе мне помогать вообще? — прищурилась заново. — Что тебе ещё от меня надо? Я же тебе уже сказала, с женатыми мужиками не сплю! Соглашение тоже подписала. Всё, аривидерчи, наши дорожки расходятся, — сложила руки на груди и отодвинулась, как подтверждение сказанному.

И даже в таком положении заметила, как мужские губы тронула кривая понимающая ухмылка.

— До утра времени много, может передумаешь ещё, — заметил филосовским тоном.

И всё бы ничего, но…

— Как это до утра? — возмутилась, подскакивая на ноги. — Эй, вы куда делись? — спохватилась об отсутствии конвоиров, доставивших мне компанию на ночь. — Выпустите меня отсюда! Я же ничего не сделала! Я вообще-то потерпевшая! Меня-то сюда за что?!

Ответом послужила очередная ухмылка со стороны Габриэля.

— Это бесполезно. Здесь превосходная звукоизоляция. Они тебя не слышат, — типа посочувствовал и участливо похлопал ладонью по скамейке рядом с собой. — Присаживайся.

Я бы и присела. Но скамья, как назло, в наличии была одна.

Тоскливо вздохнула. И осталась стоять на ногах. На полчаса примерно меня хватило. Ноги предательски заныли так, словно я две смены подряд официанткой отработала. Грешным делом задумалась о том, чтобы расположиться у противоположной от португальца стены, прямо на полу, но заметив мои метания, Габриэль решил всё за меня, насильно притянув за руку.

— Бетон холодный и сырой. Простынешь, — пояснил заботливым тоном, не менее заботливо всё-таки усадив подле себя.

— Тебе-то какое дело до того, простыну я, или что со мной вообще будет? — огрызнулась. — Изменщик, — не удержалась.

— Когда это я тебе изменял? — удивился этот… в край охамевший и обнаглевший тип.

Без комментариев!

Хотя, кое-чём спросить всё же стоило:

— Это ведь ты его подослал, да? — скорее поставила перед фактом, нежели спросила. — Своего помощничка, — уточнила. — С булочками.

Габриэль на это великодушно развёл руками.

— Прости, солнышко, но Руи не настолько самостоятельный и смелый, чтобы подвозить мою девушку без моего ведома.

— Я не твоя девушка, — скривилась ответно, подумала немного и вспомнила, что разговор уплывает в другое направление, так что вернулась к изначальной теме. — Кофе он откуда взял? На твоей вилле же нет кофе, — съехидничала, мстительно подумав о том, что столь желанный мною напиток, оказывается, всё-таки есть, просто я плохо искала.

Или нет.

— Кофемашину и остальное необходимое привезли днём. Пока ты спала, — разрушил все мои мстительные чаяния Габриэль.

И вообще…

Шах и мат мне.

Заодно и всей моей злости на него.

Окончательно и бесповоротно, в тот момент, когда:

— Днём? — протянула недоверчиво. — Для меня?

— Для кого же ещё, — усмехнулся собеседник. — Конечно, для тебя, вредина моя, распрекрасная. Я для тебя что угодно сделаю, ты только скажи, чего хочешь. Лишь бы улыбалась мне, — потянулся ближе, занёс руку в явном намерении прикоснуться к моему подбородку.

И это был очень-очень подлый поступок с его стороны! Потому что вопреки всему здравому и рассудительному, что должно во мне быть, внутри осталось только дурацкое тёплое чувство, от которого таяли и растворялись все возведённые мной стены и барьеры. А ещё…

— Что, и даже разведёшься? — съязвила, отпрянув назад, в последнее мгновение избежав прикосновения.

Тут же язык себе прикусила.

Нахрена я это спросила?!

Как будто оно мне надо…

Следом — вовсе пожалела.

Очень-очень сильно!

Ведь Габриэль молчал.

Секунды две — так точно!

А у меня фантазия, между прочим, дикая и чрезвычайно жестокая…

Я за эти две секунды чего себе только не напредставляла!

Хотя ни в одной из них не было того, чтобы португалец вдруг опять вспомнил о своей наглости и ушло усадил к себе на колени, надёжно зафиксировав, не позволяя избежать столь тесного контакта.

— Сколько раз я должен повторить тебе, красавица моя, чтобы ты поверила? — прошептал на ухо тихо-тихо. — Сказал же: что угодно, только скажи. Тем более, что я и так в процессе развода. Конечно, разведусь.