Книга Занимательные истории об истории, страница 69 – Юрий Сокольский

После этого Волк выбросил связанную девочку из машины, поехал к бабушке, дал ей прослушать речь внучки (записанную на магнитофон), потом отвез бабушку все на том же «Мерседесе» к нотариусу, оформил законно генеральную доверенность, затем вернулся с бабушкой в ее (теперь уже — его) дом и только после этого спокойно съел бабушку. На следующий день Волк продал проходившим мимо лесорубам «Мерседес», ибо ему не следовало привыкать разъезжать на машине: волка ноги кормят.

Вариант третий — для взрослых. Он включает в себя текст второго варианта и имеет следующее продолжение.

Мама обратилась в юридическую консультацию, чтобы подать в суд иск о признании незаконной полученной Волком генеральной доверенности. Юристы, получив предварительно гонорар и изучив обстоятельства дела, горестно развели руками: «Увы, наше законодательство в части приватизации имущества еще очень несовершенно. Этим нагло пользуются не только серые разбойники, но и другие хищники. До изменения федеральных законов на них управы нет».

Мама обратилась в милицию, чтобы привлечь Волка за убийство бабушки.

«Нет доказательств, — ответили ей. — Нет трупа, нет орудий убийства, нет свидетелей. Волк станет все отрицать, а нам нечего ему противопоставить. Это типичный „глухарь“».

И дело об угоне «Мерседеса» тоже не стали возбуждать, ибо мама была женщиной непрактичной, у нее был записан только номер на жестянке, прикрепленной к автомобилю (жестянку нетрудно сменить), и она не знала тех цифр, что были выбиты на карданном валу машины.

Так Волк остался безнаказанным, а мама была рада, что хоть Красная Шапочка еще жива. Пока жива.

В репертуаре популярного эстрадного певца Валерия Леонтьева есть песенка про светофор. Будто бы в нем однажды загорелся зеленый свет — и не желал сменяться. Забавная получилась картина: все бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, а он им светит.

Но в той песенке ничего не говорится о ситуации на поперечной улице. А там в это время, очевидно, горит красный свет. И все стоят, стоят, стоят, стоят, стоят, стоят. Им ведь отнюдь не весело, не правда ли?

C’est la vie, как говорят французы.