Онлайн книга «Очень тихий городок»
Конечно, ужасно то, что произошло с Олегом Диким, но всё-таки жизнь на этом не останавливается, в ней по-прежнему немало привлекательных сторон. В частности, этот высокий брюнет Артём! Да, он, безусловно, очень интересный мужчина! И самое важное, что она явно ему нравится, тут вопросов нет. Света улыбнулась, ускорила шаг. Она решила навестить Таню Родину, поскольку Таня уже второй день не появлялась в школе, а на звонки упорно не отвечала. Не то чтобы они были близкими подругами с Таней, скорей наоборот, Света относилась к ней вполне презрительно. К тому же Таня была подпевалой у Тамары Станкевич, а Тамара её – это уж Света точно знала – терпеть не могла. Просто Родина несколько дней назад попросила у неё переписать конспекты по литературе и до сих пор не вернула. А конспекты ей теперь очень нужны: экзамены неумолимо приближаются. Так всегда получается – сделай доброе дело, потом сам же и расхлёбывай. Главное, не хотела ведь давать, но отказать не смогла, такая уж она дура! Света подошла к дому Тани, позвонила в дверной звонок. Никто не ответил, в доме царила полнейшая тишина. Она позвонила ещё, потом настойчиво постучала. Результат оказался тот же – нулевой. Света раздражённо повела плечами. Попыталась заглянуть в окна, хотя смысла в этой попытке ни малейшего не было. Если в доме никого нет, то что, собственно, она надеялась там увидеть?.. Впрочем, в любом случае разглядеть ничего не удалось: занавески закрывали окна достаточно плотно. Заскрёбся, зазвонил мобильник в сумке. Света достала его, посмотрела на дисплей. Номер, как это часто бывало в последнее время, не определился. Она осторожно, с непроизвольной брезгливостью приблизила телефон к уху. Там опять молчали, еле слышно улавливалось чьё-то напряжённое дыхание. На другой стороне улицы, в «Котлетной», Мария Новикова стояла у плиты, переворачивала жарившиеся на огромной сковороде котлеты, одновременно с интересом поглядывала в окно. – Рудик! – зычно крикнула она в глубину дома. – Что, мам? – откликнулся скрипучий голос. – Помнишь, ты мне брюнетку показывал из твоего класса, ну, такая симпатичная, с косичками? Она напротив крутится. Слышишь? – Наверное, Таню пришла навестить, – через паузу отозвался Рудик. – Таня в школу не ходит уже второй день. – Ну да, я тоже так решила, – глубокомысленно заметила Мария, подливая масла на сковородку. Через окно ей было прекрасно видно, как Света раздражённо захлопнула мобильник, сунула его обратно в карман и, оглядевшись по сторонам, начала переходить улицу. – Она идёт сюда! – оповестила Мария сына. – Слышь, Рудик? – Я слышу тебя, мама! – с лёгким раздражением ответил сын. Света открыла дверь в «Котлетную», переступила порог, сдвинула очки на голову (так было даже лучше, чем на носу, очки смотрелись поинтересней!), любезно улыбнулась Марии: – Добрый день! Мария взяла полотенце, вытерла руки, вышла в залу: – Здрасьте, я Мария Анатольевна, тётя Маша, стало быть. Ты с моим Рудиком в одном классе учишься, правильно? – Да, тётя Маша, – кивнула Света. – Я – Света. Очень приятно познакомиться. Я на самом деле пришла к нашей однокласснице Тане Родиной. Она живёт прямо напротив, через дорогу, вон её дом. Но там никого нет. Я звонила, звонила, никто не открывает… И в школу она уже два дня не ходит. Так я просто хотела узнать, вы или Рудик её сегодня не видели?.. В задней, тускло освещённой комнате Рудик Новиков внимательно прислушивался к разговору. Как всегда, сидел в своём инвалидном кресле, лицо по обыкновению наполовину закрывали затемнённые очки. Правда, на этот раз он снял неизменную кепку-бейсболку, она лежала неподалёку, на письменном столе. Голый череп Рудика был сильно обожжён, покрыт уродливыми шрамами, потемневшая шершавая кожа выглядела отвратительно. В нескольких местах, очевидно там, где делалась пересадка, виднелись более светлые, розоватые пятна. – Я никого не видела, – доносился до него голос матери, – может, Рудик видел. Да ты сама можешь у него спросить. Он только рад будет. К нему ведь никто не приходит… Рудик нажал на кнопку, быстро подкатил к столу, схватил кепку. – Конечно, с удовольствием, – услышал он ответ Светы. – Вон туда пройди, прямо по коридору. – Голос матери явственно потеплел. Рудик судорожно нахлобучил бейсболку, резко развернул кресло. При этом неловко дёрнул шеей, и от этого движения кепка на голове не удержалась, сначала слетела на плечо, а потом и вовсе упала на пол. – Рудик! – закричала Мария. – К тебе Света идёт! Он занервничал, закрутился на кресле вокруг кепки, безуспешно пытался дотянуться, поднять её. В приоткрытую дверь донеслись приближающиеся лёгкие шаги, потом в проёме показалась тень. Рудик оставил безрезультатные попытки, откатился в угол комнаты. Дверь открылась, вошла Света. – Привет! – весело поздоровалась она. – К тебе можно? – Привет, Света, – проскрипел в ответ Рудик. – Заходи, конечно. Она увидела валявшуюся на полу бейсболку, нагнулась, подняла её, протянула Рудику. Только тут ей бросились в глаза страшные следы ожогов у него на голове. Света тут же отвела взгляд, не хотела, чтобы он заметил, как её ужаснули эти жуткие шрамы. Однако от него ничего не скрылось. Рудик ждал этой реакции, привык к ней. – Спасибо, – сказал он, забирая бейсболку. На этот раз натянул её на голову основательно, даже подёргал за козырёк, проверил, как держится. Света молчала, не знала, что сказать: вид его обожжённого черепа сильно поразил её. – Что, неужели так ужасно? – усмехнулся он. – Извини, – окончательно смутилась Света. – Просто я никогда не видела тебя вот так… Он поднял руку, прервал её: – Я понимаю. Всё нормально. Садись. Она робко присела на краешек кровати, огляделась по сторонам. Комната как комната, ничего особенного. Только света мало! Рудик спокойно наблюдал за ней. – Я рад, что ты пришла, – неожиданно сказал он. Она улыбнулась: – Я к Таньке заходила, а её нет. Не пойму, куда она пропала. Ты её не видел? Рудик помотал головой: – Нет. Света вздохнула, не знала, о чём ещё говорить. Чувство неловкости, которое она испытала, войдя сюда, по-прежнему не покидало её, только усиливалось. – Я не знаю насчёт Алины, правда или нет, что там про неё болтают… – начала она просто потому, что сидеть молча было невыносимо, – но ты оттяжно Седе выдал. Я тебя за это очень зауважала, честное слово. |