Книга Позднорожденные, страница 117 – Екатерина Шельм

— Как это странно, — усмехнулся Джон. — Я видел одну свадьбу, когда был в Кайрине. Они были… очень празднично одеты, но как будто озабочены чем-то. Я тогда не понял о чем можно тревожиться в такой день.

— Как правило, тревожатся о том, как пройдет свадьба.

— Разве тебе не кажется это странным? На собственной свадьбе тревожится о том, как пройдет торжество?

Софи прыснула.

— Вообще-то нет. То есть, раньше не казалось. У меня, знаешь ли, был план — как пройдет моя свадьба. И если бы все пошло не так, я бы очень расстроилась.

Улыбка Джона медленно померкла.

— Я не смогу дать тебе такое торжество, какое ты хотела, — грустно сказал он.

— Это не важно, — искренне сказала Софи. — Теперь уже не важно. — Она поцеловала Джона. — И в первую брачную ночь у нас принято… эм… идти до конца. Так сказать, делать все, что полагается делать супругам.

Джон с серьезным видом кивнул.

— Джон, а ты уверен, что у вас все проходит именно так как, ты описываешь? — полюбопытствовала Софи.

Джон непонимающе уставился на нее.

— Конечно. Так принято.

— Но ты ведь… не держал свечку.

Джон в полном недоумении смотрел на нее.

— Ну, то есть, не присутствовал.

— Разумеется, нет. Никто не может… присутствовать при таком. — Джон возмущенно насупился.

— Тогда откуда ты знаешь, что все ограничивается омовениями и нежностями? У вас ведь до свадьбы ждут по пятьдесят лет. И вот наконец оно свершилось, и ты что? Продолжаешь оттягивать? Что-то мне с трудом в это верится.

— Но так принято. Это… общеизвестно. В первую ночь… это может быть оскорбительным для невесты.

— Ну да, они же не испытывают к своим избранникам постыдных плотских желаний, — саркастично заметила Софи.

— Ты говоришь так, словно знаешь об эльфах больше моего, — обиделся Джон.

— Да нет, я не знаю про эльфов, но я может быть немножко больше знаю про… про секс. — Джон сглотнул. — И в этом плане эльфы ведь не слишком отличаются от людей. Вы тоже… сделаны из плоти и крови. — Софи шепнула последние слова и не сдержалась — поцеловала Джона в шею. Он задышал чаще и весь напрягся. — Вот видишь? Ты же чувствуешь…

— Я наполовину человек, — выдохнул он. — Я слаб и порочен. Эльф может… держать себя в руках лучше моего.

— Откуда. Ты. Знаешь? — шепнула ему на ухо Софи.

Напряжение между ними стремительно росло. Софи поцеловала Джона, мягко сплетая языки, и повернулась к нему, обхватив ногами его талию.

— Софи… — шепнул он мучительно.

Софи просто продолжила его целовать. Ей чертовски надоело слушать об эльфийских правилах и приличиях, обо всем на свете. Джон обнял ее и прижал к себе крепче. Он мягко поцеловал ее в щеку, в линию подбородка. Софи запрокинула голову, и горячие губы Джона оказались на ее шее.

— Софи… — мучительно простонал Джон и отстранился. — Еще… еще не время. Мы должны…

— Помолчи, пожалуйста, — выдохнула Софи, и накрыла его губы своими.

Поцелуй разгорался. Софи поняла, что не в силах сидеть спокойно: уже прижимается к Джону совершенно бесстыдно, поерзывая у него на коленях. Руки Джона властно прошлись по ее спине, спустились на талию и сжали ягодицы. Он с силой прижал ее ближе и тут же, опомнившись, отдернул руки.

— Джо-он! — простонала Софи разочаровано.

Джон, тяжело дыша, облизал губы.

— Мы даже не в спальне! Я не предупредил Финара, он может войти в любой момент. И еще светит солнце! Так нельзя!

Софи со стоном запрокинула голову.

— Прошу не искушай меня. — Джон зажмурился. — Я хочу, чтобы все произошло, как должно…

— Хорошо, хорошо, хорошо. Но если я не буду искушать тебя, боюсь, что ты меня точно искушать не станешь, — проворчала Софи.

Джон посмотрел на нее тяжелым темным взглядом.

— Хочешь сказать что я… я не захочу услышать ночные песни от тебя? — Он усмехнулся. — Разве я не признался множество раз, что сгораю от желания познать тебя?

— Да, но… Мне все равно вечно приходится наседать на тебя. — Софи со смешком сжала его талию ногами.

— Лишь потому, что ты выбираешь время и место, что не может быть выбрано никем в здравом уме! — возмутился Джон и осторожно усадил Софи на диван. Он придирчиво поправил сбившийся в возне ворот жакета.

Софи фыркнула и тоже поправила свое платье. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Джон, я только что подумала, что не знаю точно, что вы вкладываете в понятие «ночные песни». Что именно это значит?

Джон поглядел в угол комнаты и прикусил губу.

— Это значит… Это когда… — скулы его начали розоветь. — Ты узнаешь сегодня. Я не могу говорить об этом словами.

Софи фыркнула.

— Давай я буду предполагать, а ты говори горячо или холодно.

Джон скептически скривился.

— Боюсь, что ты смутишь меня еще больше, чем если бы слова подбирал я.

— Тогда говори сам. Я должна быть готова, а то мало ли…

— Это когда… — Джон мучительно медленно заговорил. — Когда двое предаются любви, и они не могут… сдержаться… не могут сдержать в груди…

— Стоны? — предположила Софи.

Джон неопределенно кивнул и одновременно покачал головой.

— Не только…

— А что еще?

— Боги, Софи! Это ты слышала их, а не я! Откуда мне знать что еще?! — взорвался Джон. Он вскочил и начал ходить перед тахтой туда-сюда. — Клятвы, слова любви, имя любимого, все что угодно, что шепчут и кричат ночами влюбленные. Это и есть ночные песни. И об этом не говорят!

— Ладно-ладно, я поняла. Я просто думала, что есть, знаешь ли, ограничения…

Джон остановился.

— Ограничения?

— Ну, то есть… рамки, за которые нельзя выходить. Как бы вот это можно в ночные песни, а это нельзя. Я этого опасалась, понимаешь? Не хотелось бы попасть впросак.

Джон нервно усмехнулся.

— Но кто же может поставить рамки двум эльфам, что предаются любви? Ведь никто не… не знает и не может знать.

— Ну, кроме тебя, подглядывающего через окно, — съязвила Софи.

— Софи! Я говорил, что это было лишь раз! — Джон аж притопнул ногой от злости.

— Да ладно-ладно, я же шучу! — Софи искренне расхохоталась, глядя на возмущенного Джона. — Ну, все-все, определились. Иди, делай нужные тебе приготовления. Что там тебе нужно, розы, свечи, красные шелка…

Джон прищурился.

— Ты смеешься.

— Да, — Софи виновато прикусила губу. — Просто… ты все это делаешь таким серьезным, что мне становится не по себе. Страшновато.