Книга Василий Блаженный, страница 18 – Сергей Власов

Эти фотороботы не были ни тем, ни другим. Но Неверову они все-таки показались достаточно достоверными, чтобы можно было на них нормально опираться. На обоих рисунках были мужчины около тридцати пяти — сорока лет. Один старше, второй заметно моложе. Оба коротко, по-военному, стрижены, гладко выбриты. Оба лица довольно обыкновенные, ничем не примечательные. Такому человеку никогда не оглянешься вслед, такое лицо не западет тебе в память даже после нескольких случайных встреч. Неверов поморщился — эти ребята просто обязаны быть профессионалами своего дела, с такими-то физиономиями.

Первый мужчина был отчетливо славянской наружности, светловолос, а может, даже и белобрыс. Лицо у него было одутловатым, скуластым, и, кажется, он был скорее плотного телосложения, чем среднего. Клим глянул в словесный портрет и увидел, что не ошибается: «Рост около 190 сантиметров, плотного телосложения, отзывался на прозвище Хабар».

— Хабар… Это ты у нас с Дальнего Востока, что ли? — пробормотал Неверов и подписал рисунок странным прозвищем.

Второй персонаж был заметно старше. Его лицо напоминало физиономию рядового младшего научного сотрудника — такое же невзрачное, напрочь лишенное какой-то угрозы, украшенное глубокими лобными залысинами. Приметной деталью, пожалуй, все-таки могли считаться его глаза — слишком маленькие, как будто бы уменьшенные невидимыми дальнозоркими очками. Очков вообще не хватало как обязательной детали его облика.

Неверов усмехнулся — и подписал фотографию: Лаборант.

Итак, теперь у них были лица, пусть и созданные по воспоминаниям человека. С одной стороны, это достижение. Но с другой… что такое знание лица в многомиллионном городе? Да ровным счетом ни черта! Невозможно устроить мало-мальски пристальный поиск человека по лицу — для этого нет возможности даже у ФСБ. Нет, понятно, что, если этот портрет есть хотя бы в какой-нибудь базе данных, его можно будет сопоставить и выяснить, кто этот человек. А если нет? Тогда лицо — это практически ничего. И надо искать новую информацию.

— Что-нибудь всплывает в памяти? — спросил Марголин, подсаживаясь к Климу.

— Ровным счетом ничего, — ответил Неверов. — Думаю, мне раньше эти ребята не попадались. Правда, всех подонков мира я тоже в лицо не знаю.

— Согласись, было бы не так уж и плохо, — усмехнулся Сигизмунд. — А вот мне что интересно: это не горячие южные парни. Значит, скорее всего, наемники? Или какие-нибудь борцы за чистоту славянской нации? Но те вроде не склонны устраивать массового избиения представителей этой самой нации.

— Я думаю, наемники, — покачал головой Клим. — После грузинского конфликта в Москве стало труднее жить лицам кавказской и вообще неславянской внешности. Поэтому я так думаю, что наемники…

— Если наемники, то чьи?

— Думать надо. Вполне возможно, что и Грузия могла поспособствовать. У них после той взбучки, что наши им дали, национальная обида. И в принципе, может статься, что таким методом наши соседи решили отыграться на стране.

— Погоди… — медленно проговорил Сигизмунд. — А при чем тут грузины? Ты вспомни, какая каша поднялась у нас, когда началась драка на Кавказе! И за рубежом кричали, что Россия вконец оборзела, и у нас тут тоже… пятая колонна поднялась.

— Я понимаю, про что ты. Думаешь, кто-то из российских важных персон решил повлиять на государственный курс?

Сигизмунд развел руками, как бы показывая, что мысли Клима Неверова идут в очень верном направлении.

— Не всем выгодна сильная страна, — медленно проговорил Неверов. — Потому что она может не только сопротивляться внешней угрозе, но и бороться с внутренними врагами. А у нас еще есть те, кто боится сильной власти.

— Мы уже работаем по верхним эшелонам правительства, — напомнил Сигизмунд.

— Да я помню, — махнул рукой Клим.

К столу Неверова подошла Ольга Крамник. Судя по осунувшемуся лицу, глава аналитического отдела пахала вместе со всеми своими подчиненными. Впрочем, Ольга не была исключением: в подразделении никто не имел склонности к перекладыванию работы на чужие плечи и вообще к отлыниванию от дел.

— Президент будет с нами разговаривать через полчаса, — сказала она.

— Он ведь уже в курсе, что происходит? — уточнил Клим. Хотя другого объяснения столь ранней активности президента просто-напросто не было.

— Да, в курсе — еще со вчерашнего дня. И хочет держать ситуацию под личным контролем.

Наверное, если бы сейчас у России был другой президент, не Алексей Дмитриевич Волков, Клим пришел бы в ужас от одной мысли, что он будет пристально следить за расследованием. Как и любой профессионал, Неверов понимал, что вторжение облеченного властью дилетанта, пусть и талантливого, в дела «знающих людей» почти всегда заканчивается катастрофой. Президент мало того что сам недурно разбирался в специфике работы спецслужб, так еще не имел склонности лезть в каждую дырку. Он говорил: «Не мое дело — копаться в комбайнах, нырять в шахты и учить сыщиков ловить бандитов! Для этого есть специально обученные люди. Мое дело — задать им цель. И посмотреть, насколько хорошо получится ее достигнуть!»

— Поговорим, — вздохнул Неверов.

Ольга взяла у него из руки рисунок с лицом Хабара.

— Мы сумели накопать немного информации про этого типа, — сказала она.

— Блин! Так ты бы не с президента начинала! — возмутился майор Неверов.

— Новость про президента — короче, — усмехнулась майор Крамник. — А тут работа предстоит. Пошли к нам?

— Пойдем, — кивнул Неверов. Они с Сигизмундом встали из-за стола и направились следом за женщиной в кабинет аналитиков.

Это было большое помещение. И хотя тут работали люди умственного труда, шум все равно стоял изрядный.

Ровно гудели компьютерные кулеры, стрекотали клавиатуры, шуршали принтеры, то и дело звонили телефоны. Кто-то кричал в микрофон, кто-то сдавленно ругался, читая огромную распечатку, испещренную непонятной цифирью. Наконец, кто-то просто слушал музыку на отвратительных колонках. И хотя последний звук казался самым отвратительным, Неверов быстро понял, что здесь на него никто не обращает внимания. Привычка — великая сила.

Ольга провела их к своему столу, на котором царил совсем не женский бардак. Груды бумаг занимали большую часть его рабочего пространства, оставляя место только для компьютера — пыльного белого моноблока «макинтош» — и для того, чтобы кое-как разместиться с бумагами.

Крамник ткнула пальцем в монитор. Там виднелась уже знакомая оперативникам физиономия, только на этот раз не нарисованная, а сфотографированная. Судя по всему, с какого-то документа. Клим отметил, что фоторобот действительно очень неплохо отражал, как этот тип выглядит на самом деле.

— Новости хорошие или не очень? — спросил майор.

Ольга отточенным движением запустила руку в бумажные развалы на столе и вытащила оттуда пачку тонких сигарет. Ткнула пальцем в монитор.