Книга Ночь всех проверит, страница 14 – Александра Ковалевская

И даже не в этом дело. Нечего врать себе: я не в состоянии подстроиться под эпсилон. Две женщины, две переменные, усложнили мое уравнение, сделав задачу нерешаемой. Я подвешен на нити между ними. Одна из них, первая белль, – цель, вторая белль – опора, точка крепления к привычному миру. Уж если кто-то и есть центр пустоты и начало всех начал, так это первая белль – не я.

Я испытывал неприятное, почти физическое чувство ускользающего от меня прозрения. Вот, еще немного, и я пойму, что такое эпсилон…

Тем временем Ветер деловито завис над пультом.

Пришлось извлечь хлыст и поиграть им по спинке кресла. Это мой корабль, и нечего совать руки, куда не надо.

Оказалось, он намеревался запросить изображение наряда.

Я решил, что это разумно, и запустил программу.

«ЮН» выстроил хаос линий. Я почти уверился, что мозг корабля сдался. Венец пусто звенел, контакта с электроникой корабля не было.

Вдруг на экранах «Певня» поплыла четкая графика: корабль находился внутри кокона, состоящего из мелко переплетенных спиралей.

Неожиданное зрелище.

Таких нарядов мне видеть не приходилось.

– Смотри, – кивнул Ветер, влипая в монитор, – да он растягивается!

– Кто?

Ветер даже поперхнулся от возмущения:

– Смотри на завитушки, – он так назвал спирали, – наряда: их натяжение растет.

Кубо-кубо показывал микроскопический патрульный корабль, паривший, как одинокий цитрозус, к которому привязали нить. Патрульник натужно тянул эту нить внутри наряда, уходившего в безразмерность и безграничность с одной стороны – откуда прилетел корабль, и сужавшегося в узкий «рукав» в другую сторону – в эпсилон.

Я видел, как растягивается плетение нашего кокона, в середине которого двигался «Певень», и ограждавшая корабль сеть, выдвигаясь все дальше в эпислон, истончается и редеет по курсу корабля, вытягиваясь в попытке обеспечить пространство для продвижения вперед в зоне, где пространство не существует.

Ветер застонал:

– Наряд вот-вот разорвется, Анна не успевает за нами! Ты где ее оставил?

– В точке невозврата…

– Это конец! – вопил Ветер, подскакивая в кресле и размахивая ручищами. – Она не заметит, как и ее затянет в эпс – мы же в связке!

Ветер раздражал бурной экспансивностью.

Я чувствовал себя разобранным на атомы и собранным вновь, но неудачно: ощущения были как при перегрузке с небольшими значениями, но след потрясения от встречи с зоной эпс давал знать о себе загнанным глубоко внутрь, под контроль разума, животным ужасом.

Эпсилон подавлял.

В довершение всего, изнутри меня грызла тревога за вторую белль, и галерец только усилил эту тревогу.

– У нас есть еще десять минут, – сказал я. – При такой скорости натяжения наряд просуществует десять минут, я сделал расчеты.

– Какие такие расчеты? – саркастически спросил галерец. – Чего рассчитывал?

– Энергетические напряжения и скорость их угасания. – Я показал на сетку наряда вокруг корабля. – Или ты думаешь, что «Певень» летит в рукаве вязаного свитера?

На исходе десяти минут мы с Ветером откинулись в креслах и зажмурились. Впервые у нас наметилось полное единодушие по поводу того, в каком положении лучше умирать.

Что-то подкинуло меня на месте, я оторопело уставился на экран: наряд виден четко, спирали сжаты, словно мы вернулись к началу пути, но! Путеводная нить – она исчезла!

– Где? Где она? Где? – запаниковал я.

В какой момент я проморгал нить?

С какой стороны вижу наряд?

С внешней?!

– Мы по-прежнему внутри защитного кокона, – пробормотал Ветер. – Разуй глаза и соображай: наряд теперь сплошь красный. Анна знает свое дело. Она сплела защиту из путеводной нити, больше-то здесь работать не с чем. А раз так, получается, она все-таки подтянула челнок Мрии навстречу нам, ей удалось. Мы где-то рядом, но надолго нити не хватит. Капитан, я – на выход!

Он ломанулся на меня без предупреждения.

Он знал, что я не позволю выйти из корабля, что это нелепо – лететь в скафандре, не выяснив местоположение «Иглы‐1» относительно «Певня», и что вообще нелепо лететь в скафандре, – и он бил, чтобы свалить.

От парня, который планировал угнать патрульник ради подружки, жди только подлости. Я оказался проворней.

Хлыст безжалостно прошелся по лицу галерца, потом удар хлыстом в пах, потом по колену и локтю – точно по нервным узлам. Краснорожий свалился, как подкошенный. Я приковал галерца и с наслаждением как следует попинал ногами, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Отдышался, включил все каналы связи.

Эпсилон молчал.

Наряд снова растянулся до предела: привычная вселенная, вывернувшаяся с нами в зону эпсилон, доживала последние мгновения.

Я лихорадочно перебирал варианты. Выход наружу я исключил. Спасение лишь в том, чтобы не покидать патрульный корабль.

Связи с Мрией нет. Но, пока «Певень» и «Игла‐1» в остатках одной вселенной внутри кокона, между ними возможна связь и законы физики должны работать хоть в какой-то своей части…

Мне бы сюда «АДРОН», ведущий корабль Анны!

Я заложил программу в «ЮН», перегрузив его интрефейсы до предела, да так, что поблекли все мониторы и бессильно повисли биоразъемы венца. При полном отсутствии внешних данных мозг корабля вынужден был довольствоваться только собственными математическими расчетами.

Я надеялся на то, что «ЮН» не ошибется.

Или ошибка не будет фатальной.

Впрочем, мне никогда не узнать об ошибке. Я или не получу результат вообще, или получу его, но не смогу проверить его правильность.

Корабль принял решение, я дал добро. «Певень» «клюнул», как говаривали мои ребята, – выстрелил вперед по курсу зонды-разведчики, а те столкнулись в лоб с «Иглой‐1», и на экран просеялись скупые данные: челнок Мрии оказался ближе, чем я мог предположить. Это обнадежило меня невероятно. Просто окрылило.

Я пустил в ход самонаводящиеся патрульные ракеты, задав им курс с поворотом на сто восемьдесят градусов и удар с заходом в тыл «Игле‐1». Судя по рассказу старика Браге, кораблик Мрии должен выдержать такую атаку.

Монитор плеснул цифрами: ракеты подстегнули челнок, и теперь он несся навстречу «Певню».

До разрыва наряда, сохранявшего вокруг корабля прослойку привычного физического мира, оставались считанные минуты.

Я включил рабочую программу задержания, и «Певень» стал транслировать приказы, как если бы «Игла‐1» была судном без регистрации или «вольным бродягой», плевать хотевшим на предписания двигаться строго по официальным маршрутам.