Онлайн книга «Оружие для Слепого»
– Человека застрелили! Вот на этом месте. – И все это видели? – Да нет, что вы, никто не видел! – Но вы же сказали на глазах у всех… – Это я так, к слову. Никто не видел… А вот я его первая нашла! – Вы? – Да, я. – Интересно… – со скучающим и безразличным лицом протянул Николай и переложил свой ящик из правой руки в левую. – Видите, квартира опечатана? – Софью Сигизмундовну так и распирало. – Так что, жильца этой квартиры, вашего соседа убили? Баратынская вдруг вспомнила строгий взгляд человека в штатском, который попросил ее и мужа лишнего не болтать, и обо всех, кто интересуется Кленовым, тотчас же сообщать ему. Но разве связист интересовался? Все рассказывала она сама, первой начала, а он даже не задал ни одного вопроса, лишь из вежливости поддерживал разговор. – Так что у вас с телефоном? – Да знаете, нечаянно оборвали провод, а муж кое-как наспех скрутил провода. Телефон теперь" странно работает, то есть гудок, то нету. – Ладно, разберемся. Бывает. От взгляда Николая не ускользнуло то, что дверь в квартиру Кленова опечатана, судя по дате, еще вчера. Он посмотрел на печать. – Один, стало быть жил? – Кто? – Ну, сосед ваш.., или как его, которого грохнули. Жена или родные-то были? – А, сосед? Вы знаете, про родных не знаю, врать не стану. А жены у него не было и детей тоже. Тут вчера милиции наехало! Одно хорошо, все лампочки в подъезде поменяли, сейчас светло, как днем. А то выйдешь в подъезд вечером, хоть волком вой, тьма египетская прямо! – Какая, какая? – улыбнулся Меньшов. – Египетская. Так говорят. Софья Сигизмундовна поняла, что у этого связиста пробелы в образовании, да ему, в общем-то, знать библейские тонкости ни к чему. Она открыла свою квартиру, мужа дома не было. – Вот, смотрите, здесь, – когда вспыхнул свет в коридоре, хозяйка указала на вырванную с мясом колодку и на кое-как скрученные провода, замотанные сверху белым медицинским лейкопластырем. – Да… Кто же это у вас так? – Честно сказать, муж. Он у меня со странностями. – Ну, да Бог с ним, сделаем в лучшем виде. – Чайку попьете? С печеньем? – Спасибо, не откажусь. Николай знал: ни чай, ни печенье, ни конфеты ему не нужны. Опять разболится язва, снова придется сидеть в машине, поджав ноги. Но чтобы поддержать разговор и расспросить эту словоохотливую женщину, стоило согласиться. И он кивнул, раскрывая свой ящик. – А стульчик у вас найдется? – Как же, сейчас принесу. Софья Сигизмундовна вернулась с маленьким складным брезентовым стульчиком, таким, которым пользуются художники или рыболовы, любящие с комфортом устроиться на природе. Николай развернул провода и принялся не спеша зачищать концы. – Сосед-то хоть хороший был? – промычал он не оборачиваясь. – Какой сосед? – вдруг спросила Софья Сигизмундовна, как будто не она минуту назад рассказывала об убийстве. – Тот, которого грохнули… – Убили, – поправила любящая во всем порядок женщина. – Сосед как сосед был, мы и не дружили, так, здрасьте – до свидания… Софья Сигизмундовна чувствовала себя неуютно. Ведь в их квартире уже давно не бывало посторонних людей. Она заспешила на кухню, поставила на плиту чайник, насыпала печенье в белую стеклянную вазочку. И тут ей на глаза попался прямоугольник белоснежного картона, прикрепленный магнитом к дверце холодильника. На карточке было три строчки, три телефонных номера, оставленных высоким мужчиной в штатском. И тут же в памяти Софьи Сигизмундовны вновь всплыли его слова; он просил сообщать о всех, кто интересуется Кленовым. – Все, готово, хозяйка, принимайте работу, – послышался из коридора голос мастера. Не успела Баратынская выйти в коридор, как Меньшов сам появился на кухне, отряхивая руки и морщась, словно его резали ножом. – Помыть можно? – Конечно, мойте. Вот мыло, вот свежее полотенце. А вот и чай уже закипает. – Нет, извините, – Николай даже зажмурился от боли, – у меня еще работы много. Софья Сигизмундовна открыла сумочку и достала портмоне. Она долго колебалась, какую купюру дать. Ее сомнения разрешил сам связист: – Не надо денег, бросьте… Работа плевая и заняла пять минут. – Как, вы же время потеряли, неудобно… – Да бросьте, это мне с вас деньги брать неудобно, у меня ведь у самого родители пожилые. Меньшов сжался от боли и чуть не застонал. – Вам плохо? – Да, немного. Воды дайте, если можно. Софья Сигизмундовна бросилась наливать воду. Николай, с ужасом чувствуя, что перед глазами у него темнеет, нашарил в кармане лекарство, схватил, крепко сжав, бутылочку и забросил в рот три последние таблетки, а затем с отвращением бросил ненужную теперь упаковку в переполненное мусорное ведро. Эффект получился скорее психологический – боль отступила мгновенно. Николай складывал инструменты, а Софья Сигизмундовна топталась рядом с ним. – Хоть чайку попейте. – Нет, спасибо. Так что, ваш сосед так бобылем и жил, родных никого не осталось? – словно бы забыв обо всем услышанном, поинтересовался Николай. – Да, никого. – Вот незадача… А как же, если мне придется линию проверить? Софья Сигизмундовна вздохнула, и Николай понял, что кое о чем она умолчала. Он отряхнул колени, на которые пришлось стать, свинчивая колодку, и поинтересовался: – Стремяночки у вас не найдется, а то потолки высокие, до коробки достать не очень удобно. – Могу табуретку предложить, стремянки у нас отродясь не было. Николай взял табуретку и повозился с разводной коробкой, укрепленной между двумя квартирами на площадке. – Все в порядке. – А вы пломбу не поставите? – поинтересовалась хозяйка. – Какую пломбу? – изумился Николай. Софья Сигизмундовна принялась ему втолковывать; – Сейчас, говорят, к линиям подключаются, а потом звонят в Америку, в Израиль и еще черт знает куда. А потом счет приходит, а не оплатишь его, тебе телефон отключат. – Что, вам уже приходили такие счета? |