Книга Королева Воздуха и Тьмы, страница 164 – Кассандра Клэр

– Напротив, – сказал Джулиан. – Нам как раз нужно, чтобы вы отправились в Аликанте и присоединились к другим Охотникам, словно ничего экстраординарного не произошло. Не делайте ничего, что могло бы встревожить Когорту. Переговоры состоятся на Нетленных полях. Мы – Сопротивление – намерены сорвать их на глазах у всех. Мы представим доказательство, а дальше вы сможете открыто встать на нашу сторону и призвать Конклав к ответу за все, что он сделал.

– Доказательство – это мы, – сообщил Джейс, для верности указывая на себя и Клэри.

– Думаю, они и так поняли, – пробормотала Эмма, поймала одобрительный взгляд Джема в зале и тут же напряглась.

«Это было так страшно, что я никогда больше не буду этого делать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах».

Она решительно выкинула его слова из головы. Нет, об этом думать она сейчас не могла.

– А зачем делать это именно во время переговоров? – спросила Морена Педрозо, глава Института из Рио. Рядом с ней сидела девочка, на первый взгляд ровесница Дрю, с длинными темными волосами и скучающим видом. – Почему не выступить против них как можно скорее?

– Горацию позарез нужно, чтобы все видели его триумф над Неблагими, – возразил Джулиан. – Каждый Сумеречный охотник в Идрисе будет видеть его в массовой проекции.

Послышался недоверчивый ропот.

– Это значит, что все смогут слышать и видеть не только его, но и нас. Это наш шанс. Когорта соберет аудиторию, которой мы сами собрать не смогли бы. И это хорошая возможность показать всем Охотникам, что представляет собой Когорта на самом деле.

– А если дело дойдет до битвы? Мы будем сражаться с другими Сумеречными охотниками? – спросил Оскар Линдквист. – Уверен, я не один, кто этого не хочет.

– Я надеюсь, сражения удастся избежать, – сказал Джулиан. – Но если нет, мы должны быть готовы.

– Стало быть, у тебя есть план для Охотников? – спросила Гипатия Векс. Она поглядела на Тая и Кита и подмигнула… Эмма задумалась, что бы это могло означать, но додумать мысль все равно не успела. – А как же мы? Зачем ты созвал Нижнемирских?

– Как свидетелей. Сейчас мы все вместе. Мы на одной стороне против Когорты. Мы сильнее и лучше, когда Нижнемирские и Охотники работают сообща. И мы хотим, чтобы вы знали: пусть Когорта громко кричит и брызжет ненавистью – она все равно в меньшинстве. У вас есть союзники.

Он обвел взглядом комнату.

– Некоторые из вас пойдут с нами. Королевич Кьеран. Магнус Бейн. Что же до остальных – когда Охотники пройдут через портал в Идрис, вам нужно будет вернуться домой, к своему народу. Потому что если после переговоров от нас не будет вестей, значит, мы проиграли. А если мы проиграли, значит, вы в опасности.

– Мы можем выступить против Когорты, – сказала вдруг Нене, и Марк удивленно воззрился на нее. – Их во много раз меньше, чем Нижнемирских.

– Если мы проиграем, бояться вам придется не только Когорты, – возразил Джулиан. – Когда хорошие Охотники перестанут их сдерживать, плохие начнут убивать и контролировать Нижнемирских. И тогда уже никого не останется, кто мог бы защитить вас от потока зла из других миров. Их так волнуют предрассудки, собственная воображаемая чистота и закон, что они напрочь забыли, ради чего нужны: защищать этот мир от демонов.

По всему залу зашептались, и в шепоте этом был ужас. Я видела мир, отданный на растерзание демонам, подумала Эмма. И Нижнемирским в нем места не было.

– Мы – армия, – вслух сказала она. – Сопротивление. И мы ищем справедливости. Это будет некрасиво, но лучше, увы, уже не станет. Чем дольше мы ждем, тем больше вреда они успеют причинить и тем больше придется пролить крови, чтобы их остановить.

– Гораций не хочет войны, – сказала Диана. – Он хочет славы. Как только запахнет опасностью, я уверена, он пойдет на попятный.

– Если мы армия, то как мы называемся? – поинтересовался Саймон.

Джулиан повернулся к ним спиной и отколол скатанное в рулон знамя, висевшее за ним на стене. Стяг развернулся, и весь зал ахнул.

Джулиан сам расписал этот флаг – скорее, даже хоругвь, какую войско несет перед собой на поле сражения. В центре располагалась сабля бледного золота острием вниз. За ней раскрывались ангельские крылья, а кругом рассредоточились символы Нижнего Мира: вампирская звезда, чародейский гримуар, луна вервольфов и четырехлистный клевер фэйри. С рукояти сабли свисал медальон с изображением тернового венца.

– Мы будем называться Дозором Ливви, – сказал Джулиан, и Тай выпрямился на стуле. – Мы будем нести это знамя в память о моей сестре и в знак того, что никто, пострадавший от Когорты, не будет забыт.

Джейс обвел взглядом весь зал.

– Если кто-то не хочет сражаться вместе с нами, можете удалиться прямо сейчас. Никаких обид.

В Святилище царила тишина. Ни один стул не отодвинулся. Ни один человек не встал. У дверей неподвижно стояли Железная Сестра и Безмолвный Брат, наблюдая за происходящим.

Одна только Эмма услышала тихий облегченный вздох.

– Отлично, – сказал Джулиан. – Теперь давайте доведем до ума наш план.

Сидя на холме, поросшем травой, Дрю смотрела, как десяток чародеев создают порталы на лужайке перед Институтом.

Увидеть нечто подобное она не рассчитывала. Один-два мага – еще куда ни шло; один-два портала – ладно, но не столько же сразу.

Сквозь порталы видны были поля у стен Аликанте. Без специального разрешения открывать портал прямо в город было невозможно, максимум – к воротам. Впрочем, это и хорошо, потому что Охотникам еще предстояло зарегистрироваться у Когорты и известить Диарборна о своем прибытии. Дрю была немного разочарована: она надеялась, что город будут брать штурмом, мечи наголо, все такое… Но это точно было не в стиле Джулиана. Если можно добиться того, что нужно, без драки, он постарается ее избежать.

Неподалеку Тавви, бурча, возил по камню старую игрушечную машинку.

Все собрание она просидела в одиночестве, хотя Кит ободряюще улыбнулся ей. И Джулиан посмотрел прямо на нее, когда говорил о Дозоре Ливви. На самом деле он посмотрел на всех них: на Марка и Хелен, на Дрю и Тавви и, наконец, на Тая.

Дрю места себе не находила с тех пор, как Тай вышел из той пещеры на пляже. Кит пошел с ним и не видел, с каким лицом Тай оттуда выскочил – чтобы его описать, и слов не подберешь. Казалось, что он или заплачет, или разнесет все вокруг, как он иногда делал, если реальность оказывалась… слишком ошеломляющей. Ливви умела его успокоить, а вот Дрю не знала, справится ли она. Она все-таки не Ливви.

Потом вышел Кит, и лицо Тая мигом изменилось, словно он вдруг что-то понял. Кит тогда почувствовал большое облегчение, и Дрю тоже хотела бы, но…

Еще больше она испугалась за Тая, когда Джулиан показал флаг, и на нем был тот медальон, висящий на сабле – медальон Ливви, который теперь носил Тай. И когда Джулиан заговорил о Дозоре Ливви, слезы обожгли ей глаза. Она чувствовала прилив гордости и болезненную пустоту – часть ее самой навеки исчезла вместе с Ливии.