Книга Королева Воздуха и Тьмы, страница 98 – Кассандра Клэр

Диего промолчал. Он действительно понятия не имел, где находится наследие их семьи, которое Хайме защищал такой ценой. И молить Зару о милости он не станет. Он крепче обнял брата.

– Нет? – уточнила она. – Ну, как хочешь. Возможно, когда он будет кричать и метаться в жару, ты запоешь по-другому. Позови меня, если вдруг передумаешь, Диего, милый.

Мануэль, улыбаясь, вступил в тронный зал. Обан спешил за ним следом.

Не улыбаться Мануэль не мог – это было естественное выражение его лица, как он обычно говорил. А еще он любил хаос, а сейчас хаоса вокруг было предостаточно.

Зал был обуглен, сожжен, стены и пол засыпаны тонким черным пеплом. Пахло кровью и серой. На полу вповалку валялись тела стражников-Колпаков. Уменьшившийся портал на северной стене показывал ночной пляж, освещенный красной луной.

Обан прищелкнул языком, что у фэйри было все равно, что тихо присвистнуть.

– Что здесь произошло? Выглядит как последствия одной из моих знаменитых вечеринок.

Мануэль потыкал носком сапога тело, прикрытое гобеленом.

– А снаружи в полях Благие бегут прочь, лишившись своей Королевы. Я требую объяснений. Где мой отец?

К ним подошел мрачный генерал Зима, весь в крови и саже.

– Это ваш отец, – он показал на холм, в который Мануэль тыкал сапогом.

Тот наклонился и откинул гобелен. То, что лежало под ним, не было похоже ни на человека, ни на фэйри, ни вообще на то, что когда-то было живым: почерневший, осыпающийся остов из пепла; только на лице зиял провал рта, да на шее что-то блестело.

Наполовину расплавившийся стеклянный флакон с красной жидкостью. Любопытно… Мануэль невозмутимо его прикарманил.

– А это еще что?

Мануэль встрепенулся: неужели Обан, вопреки обыкновению, заметил что-то серьезное? Но нет, его заинтересовал не флакон – среди королевских останков сверкнула эльфийская стрела. Принц достал ее из пепла и недоверчиво уставился на украшение.

– Кьеран? – пробормотал он. – Кьеран убил нашего отца?

– Какая разница, кто? – тихо заметил Мануэль. – Старик мертв, и это хорошая новость.

Еще бы! Король был крайне неудобным союзником – если его вообще можно было назвать союзником. Да, Когорта помогла ему распространить гниль в Идрисе, и он остался очень доволен, но все равно никогда по-настоящему им не доверял и не выказывал никакой заинтересованности в их великих планах. И о намерении захватить Черную книгу мертвых не предупредил, чем весьма досадил Горацию.

Обан – другой. Этот будет доверять тем, кто привел его к власти.

Потому что он болван.

– Если бы об этом стало известно, Кьеран мог бы претендовать на трон, – красивое лицо принца потемнело. – Кто видел смерть Короля? Куда девались пришедшие с Кьераном нефилимы?

– Мои стражники видели, но они будут держать язык за зубами, – сказал Зима. На троне, тускло поблескивая, лежала корона Неблагого Двора. – Принц Кьеран бежал вместе с большинством нефилимов в человеческий мир.

– Где он станет похваляться тем, что убил отца?!

– Вот уж не думаю, – покачал головой Зима.

Обан явно почувствовал огромное облегчение. Он склонен соглашаться с любым влиятельным лицом, отметил про себя Мануэль.

– Судя по всему, Кьеран очень привязан к тем нефилимам, а они – к нему. Не думаю, что он хочет занять трон или подвергнуть опасности друзей.

– Мы будем следить за ним, – кивнул Обан. – А где Адаон?

– Его захватила в плен Благая Королева.

– Адаона взяли в плен? – Обан не поверил своим ушам, но, получив подтверждение, расхохотался, и развалившись, уселся на трон. – А сын Королевы?

– Ушел через портал вместе с ведьмой. Вряд ли они долго там протянут.

– Но королевство не должно оставаться без правителя. Кажется, моя судьба меня нашла, – Обан протянул Зиме корону. – Увенчай меня.

После смерти Короля портал начал уменьшаться. Сейчас он был не больше корабельного иллюминатора. Сквозь круглый проем виднелся мертвый город: разрушенные башни, разбитые мостовые. Что-то лежало на полу под порталом среди прочих последствий битвы. Мануэль нагнулся и поднял окровавленную джинсовую куртку.

Нахмурившись, он покрутил ее в руках. Маленькая, на девушку, вся изрезанная и в крови. Один рукав почти сожжен. Из нагрудного кармана он достал кольцо с узором из бабочек.

Фэрчайлд.

К Обану он повернулся в тот самый момент, когда Зима, которому явно было очень неудобно в этой роли, возлагал на голову принца корону. Мануэль сунул находку генералу под нос.

– Ты сказал, большинство нефилимов вернулось в человеческий мир. Что с девушкой, которая носила это? Где девушка и юноша, пленники Короля?

– Они тоже ушли через портал, – ответил Зима. – Они все равно что мертвы. Та страна смертельно опасна, особенно для таких, как они.

Он отступил назад и поклонился Обану.

– Теперь вы Король, сир.

Обан потрогал корону у себя на голове и расхохотался.

– Несите вино, Зима, у меня в горле пересохло! Опустошайте отцовские погреба! Ведите сюда самых прекрасных дев и юношей Двора! Будем праздновать – сегодня великий день!

Мануэль тоже улыбнулся – окровавленной куртке.

– О да, нам воистину есть что отпраздновать.

Это была не пустыня, а пляж.

Ничего подобного тьме внутри портала Джулиан раньше не видел. Ни света, ни звука, ни движения, только тошнотворное ощущение, что падаешь в шахту лифта. Когда мир решил наконец вернуться, это было похоже на беззвучный взрыв, возникший из небытия, ударивший в лицо. Звук и движение возникли одновременно. Джулиан ударился о землю, подняв тучу песка.

Руку Эммы он выпустил где-то в этом водовороте тьмы, но, к счастью, Эмма тоже была здесь – с трудом пыталась подняться на колени. Одежды фэйри были изорваны в клочья, покрыты кровью, но сама Эмма, кажется, осталась невредима. Джулиан перекатился на бок. Сердце в груди колотилось, как барабан.