Книга Селфи на балконе, страница 78 – Алёна Снатёнкова

— Он и мой внук. Даниил! Хоть дрова и едут в этой машине, ты не забывай, что люди здесь также присутствуют.

— Галина Николаевна, вы забываетесь.

— Людмила Константиновна, из нас двоих склероз есть только у вас.

Час. Шестьдесят девять минут, если быть точнее, как я стал свидетелем словесного боя двух тяжеловесов, в лицах моих обожаемых бабуль. И это будет продолжаться еще, как минимум километров пятьдесят. Именно столько нам всем осталось ехать до дома семейства Шведовых, где меня ждет она.

Та, кто своим появлением в моей жизни, одни четким ударом выбила из меня всю самонадеянность и заносчивость. Никогда не думал, что обычным пофигизмом можно так зацепить человека. Зацепить настолько, что в конечном счете перестаешь замечать всех вокруг, кроме нее.

Забываешь, как при первой встрече, она прошла мимо, и даже не посмотрела. И плевать, что в этот момент, я выставил себя идиотом, продолжая смотреть ей вслед, и про себя считая до пяти, заранее уверенный, что через секунду она обернется. Потом до десяти. До пятнадцати. Счет так и продолжался бы, но этот блондинистый ёжик скрылся за дверью, так и не посмотрев.

Кажется, тогда я ее слепой назвал и решил, что кто-то просто забыл дома очки. Но нет, на следующий день история повторилась. Смотрели все, каждая девчонка института пыталась выделиться, а она как продолжала трескать булку свою, чаем разбавленным запивая, так и продолжала.

Кто бы мог подумать, что я в эти моменты сам лично на этот крючок запрыгивал. Я на нем и… черт, это самое лучшее место в жизни.

Моя Натка. Мой колючий ёжик, без которого дышать сложно. Только поэтому скорость и превышаю, желая как можно скорее увидеть её, и больше никогда не отпускать.

— Мы цветы забыли. Ой, господи, как же без цветов в гости заявляться? — Баб Люда, которая сидит позади меня, охает, руками вцепившись в мое сидение, пытаясь его оторвать.

— А пирог где? Теть Галя полночи возле духовки проторчала, чтобы Тусю нашу порадовать. Забыли, да? — Ох номер два не заставляет себя долго ждать.

— Всё в машине у родителей. — устало повторяю им, потому что это уже третий или четвертый раз, когда они что-то вспоминают, и требуют либо развернуться, либо остановиться возле магазина, чтобы докупить. — Мы ничего не забыли, даже наоборот, взяли много ненужного.

— О, это он про вас говорит Галина Николаевна.

Я даже не успел сказать, что имею в виду покупку какого-то сервиза для Наташиной мамы, а они уже снова начали давить друг друга интеллектом.

— Слушай, а ты специально бабуль к себе в машину позвал?

Назар сидит на переднем сиденье, и смотрит в зеркало заднего вида, наблюдая за пикировкой женщин.

— У меня кто-то спрашивал? Я еще зубы чистил, когда они уже машину сторожили. Отец предлагал им на его тачке поехать, одна сразу отказалась, а у другой выбора не было. В голос кричали, что только с внуком поедут.

Только вот внук один ехать хотел. У него в кармане лежит бархатная коробочка, которую необходимо как можно быстрее вручить хозяйке.

— Напомни, ты, зачем с нами едешь?

Друг перебарщивает и с удивлением и с показной обидой на лице.

— Я что, больше не член семьи? Все, да? Красотка меня за праздничным столом заменила?

— Назар!

Вот сейчас мне не до шуток.

— Ты едешь знакомиться с ее отцом, который мастерски владеет оружием. Ты думаешь, я пропущу момент, как он тебя по гарнизону гонять будет? Неее. Никогда.

— Кто гонять будет?

— Кого гонять будут?

Конечно, хорошо, что бабушки отвлеклись и спорить перестали, фигово, что они услышали Назара.

— Понятно, почему ты их взял. Твои бабули и один прапорщик. Эх, бедный мужик. Дочь забирают, а он даже будущему зятю не сможет хвост открутить.

Суханов ржет, люди сзади нахваливают внука, и только я жалею, что не один поехал.

Две машины синхронно тормозят у подъезда, и я первым оказываюсь на улице. Заметил свою девчонку, как только мы повернули к ее дому. Она стояла в окружении родственников, но даже на расстоянии я увидел ее улыбку. Глаза довольные, счастливые, заряжающие. Моя Ната. Только моя.

Протянув руку ее отцу, а затем, вручив букет ее маме, я тут же встал возле своей красотки, желая поскорее прикоснуться к ней. Не сон. Реальная. Не виделись всего несколько дней, а по ощущениям месяц. Разговоры по скайпу — фигня. Кроме ломки и тоски, больше ничего не вызывали. А я соскучился, дико соскучился и мечтал как можно быстрее ощутить вкус сладких губ.

Только вот вселенная повернулась ко мне задницей.

Рядом с нами стояли родственники, и мы никак не могли улизнуть от них, чтобы хоть на минуту побыть наедине. А уж когда зашли в квартиру, надежда на уединение и вовсе улетучилась.

Наши родители разговаривали между собой, словно давние друзья, а не люди, которые пять минут назад познакомились. Какие-то шутки, рассказы про наше с Наткой детство, альбомы с фотографиями. Чего я не ожидал, так это выступления друга. Его речь, про главную роль в нашей сказке, растрогала даже сварливых бабуль. А их в комнате было три.

— Значит, решил забрать у меня дочь. — В какой-то момент без пяти минут тесть Геннадий Сергеевич, останавливает свой взгляд на мне, пытаясь вдавить в диван.

— Решил.

И не вру. Заберу же. Хоть прямо сейчас.

— Надолго? — В зале гробовая тишина, и только старушки что-то между собой обсуждают.

— Навсегда.

— А я возьму и не отдам.

Эй, тут даже я напрягся. Кажется, одному Назару только весело было.

— Это как? — Ох номер один первой бабушки.

— Да она наша. Наша Туся. — Вступает бабуля номер два.

— Сынок… — Помощь со стороны от Наткиной бабули.

— Ну, Ген… — Спасибо будущая тёща. Лариса Николаевна улыбается, кладя руку на ладонь мужа.

— И? Что делать-то будешь, если я ее из дома не выпущу? — прапор с таким же серьезным видом смотрит на меня, отмахиваясь от женщин.

— Поживу у вас под балконом. — Наклоняюсь к ёжику, и шепчу на ухо. — Будешь приходить греть меня?

— Дань, ты по адресу. Я сама лучшая грелка в мире.

Согласен. Она и правда самая лучшая.

— Ну, раз даже под балконом согласен… — протягивает он, и головой кивает.

— Вот правда, я как только Туею увидела, сразу поняла — свадьбе быть. Я своего ребенка знаю. — Начинает мама, переводя тему разговора в другое русло.

За ней подключаются все остальные, давая нам возможность выйти. Девушка тащит меня на кухню, и я уже не могу сдержаться, и целую так, будто делаю это впервые.

— Я соскучился.