Онлайн книга «Тяжело быть младшим...»
Встав на ноги и перешагнув через бессовестно дрыхнущего гнома, я направился к Триму. Через пару минут на дне сумки были обнаружены нормальные брюки. Ещя несколько минут, и старые штаны были засунуты в поклажу, а я, переодевшись, вернулся к костру. Дым уже практически рассеялся, и вскоре гном зашевелился, лихорадочно начал оглядываться по сторонам, а потом и вовсе вскочил на ноги: — Диран? Чего случилось? — Где? — почти искренне удивился я. — Здеся! Почему я заснул? — пристал гном. — А я знаю? — пожал плечами я. — И разговаривай потише — остальных разбудишь! Торм послушно умерил громкость:. — Так че, Диран? Че случилось-то? — Да говорю же, не знаю! Ты шел-шел, а потом упал и заснул… Я только тебя расталкивать собрался, а ты уже и сам глаза открыл, — объяснил я ему. И где я соврал, спрашивается? — Да? — Гном хмыкнул: — А времени скока прошло? Я покосился на темное небо: — Минуты две-три… Ага, двадцать — тридцать… Кто больше? — Ну… Тады ладно… Я зевнул и сладко потянулся. У-у-у… как спать хочется-а… А гном вдруг подозрительно уставился на меня: — Диран, а че это на тебе коричневые брюки? Черные ж были! М-маргул его за ухо! Я и забыл, что гномы в темноте видят как кошки, им в подземельях иначе нельзя… — Да тебе просто показалось! — выдавил я вымученную улыбку, лихорадочно творя перекрашивающее заклинание. Брюки стали насыщенного черного цвета. — Ну-ну, — буркнул Торм и вернулся к обходу лагеря. А я растянулся на своем плаще, собираясь вздремнуть… Да вот только сон никак не шел — в голове кружились обрывки воспоминаний Шамита. Нет, я не спорю, у рыжего было тяжелое детство, но это личные проблемы оборотня! Вот только… Есть одно ма-а-а-ленькое «но»… Нефрэйные веревки. Да, нефрэй растет только в Светлых землях. Да, его трудно достать даже аборигенам тех мест. Но мы-то, на всякий случай, закупаем эту траву у эльфов. Преступники ведь и среди многоликих бывают. Да и среди старшей знати встречаются. И вот тут-то это самое «но» и появляется. Из-за того, что использование нефрэя способно причинить вред полноправным подданным Темной империи, торговый оборот этой травы очень и очень затруднен. Если уж говорить точнее, свободно купить ее невозможно. А вот каждый наместник раз в год получает определенное количество нефрэя и должен отчитаться перед императором за любой потраченный лот. [4] Получается… Барон Кенсард, отправляясь к дому оборотней, знал, чем все закончится, и даже заранее подготовился к этому. Интересная картинка вырисовывается. Очень даже интересная… Так ничего толком и не придумав, я разогнал мысли по разным уголкам и задремал, краем уха прислушивался к тому, как гном шастает взад-вперед по полянке, что-то бормоча о пропавшем получасе. Мол, Диран, такой-сякой и вообще нехороший, сказал, что минуты две всего прошло, а звезды так стоят, словно все двадцать пролетели! Ой, какой я плохо-о-о-ой… Тихое ворчание гнома усыпляло не хуже колыбельной. Я сладко зевнул… Все! Баиньки, баиньки и еще раз баиньки… Ага, щаз. Аж три раза с перехлестом! Не тут-то было! Стоило мне начать проваливаться в глубокий сон, как меня кто-то сильно потряс за плечо. Я расклеил слипающиеся глаза… На меня из непроглядной темноты уставились два горящих зеленью глаза! Упырь, не иначе. Причем бешеный и безумно голодный! — Д-даарн мер-рхеаст… — заикаясь, начал я противоупыриный экзорцизм, готовясь еще и поднять по тревоге всех остальных и наорать на Трима, что пускает тут ка мне всякую пакость. Чья-то тонкая рука зажала мне рот. — Тихо ты! — шикнул едва слышный голос Аматы. — Расколдовался тут! Т-той эре! Я тут чуть не помер, а она! Клиричка маргулова! Чего ей не спится? Я взвился на ноги, отбрасывая ее руку. — С дуба рухнула?! — страшным (надеюсь) шепотом прорычал я. — Ночь на дворе! Зеленые огоньки жалобно замигали: — Диран, пожалуйста, тише! Очень прошу! Я, медленно остывая, опустился на землю. Теперь ее глаза, светящиеся ровным бирюзовым светом, оказались на одном уровне с моими. — Чего тебе? — уже миролюбивей поинтересовался я. — Почему не спишь? В темноте (от костра остались только прогоревшие угольки… Повесить бы этого гнома, стоящего на страже, на ближайшем дереве!) раздалось едва слышное хлюпанье носом: — Сейчас моя стража… Все равно повесить. Только не гнома, а клиричку. — Ну и?.. Амата еще раз всхлипнула: — Ди… Диран, я тут… Ну в общем… В пещере действительно нет троллей? Я начал всерьез задумываться об убийстве одной конкретной светлой клирички, еле разлепляя руками глаза. Проглотив оскорбление, вертящееся на языке (Великие боги! Вы видите, каких трудов мне это стоило! Да я за свою выдержку достоин венца Осененного Тьмой!), я буркнул: — Действительно! — А потом едко поинтересовался: — Это все? — Нет! — Она как клещ вцепилась в мою руку, чудом не пропоров ладонь своими когтищами, и, вставая на ноги, потянула куда-то за собой: — Пошли! Трим поднял голову, поглядел на нас алыми глазами и ехидно фыркнул. Уже сделав вслед за ней несколько шагов, я оглянулся назад, пытаясь разглядеть хоть что-то в окружающей нас темноте (что не говори, а во Тьме лучше!): — А как же… Какие, к мархангу, сочувствие или забота? Просто, если их сейчас все-таки съедят, это может, из-за клятвы, рикошетом ударить по мне, любимому! Да и на школе можно будет нарисовать жирный такой крест. Клиричка нетерпеливо дернула меня за руку: — Пошли! Я поставила защитный круг! На спящих никто не нападет! Гм… И зачем тогда было нужно это разделение на стражи?! И-ди-о-ты. Я как какой-то баран плелся в полной темноте за этой ненормальной, не видя дальше собственного носа больше из-за слипающихся глаз, чем из-за темноты, рискуя в зевке вывихнуть челюсти. Ну вот куда она меня тащит? И вообще, чего это она ко мне прицепилась? — Т'кере! — Я нечаянно со всей дури засветил носком сапога по какому-то притаившемуся булыжнику, торчавшему из земли. — Уй, моя нога-а-а-а!! |