Онлайн книга «Маленьких все обидеть норовят!»
|
Единственное, что минут за пять до появления старушки в саду, оборотень неожиданно принялся оглядываться по сторонам: — Что за… — В чем дело? — удивленно покосилась на него эльфийка. — Не знаю… — мотнул головой оборотень. — Просто… Такое чувство… словно здесь кто-то есть… Хотя нет, уже все, — Шамит сник. Хозяйка же между тем добавила: — Только не шумите, а то Элиа уснула… Мы медленно потянулись в дом. Стоп! А откуда она имя темной узнала? Мы же вроде не говорили… Наверно, сама Элиа и сказала, перед тем как заснуть… К полудню, когда Элиа проснулась, Аефа (так звали гостеприимную хозяйку) напоила ее бульоном, потом каким-то травяным отваром, от которого девушка опять задремала, а мы… Нам надо было решать, что же делать дальше. Нет, понятно, что Элиа нельзя ехать с нами, но… можно ли оставлять ее здесь? Я, честно говоря, сомневался. Конечно, моя поисковая нить показала именно этот дом, но… Кто этих светлых знает? Я бы еще долго размышлял, но Аэлин, молча проводившая Аефу взглядом, когда та понесла Элиа очередную порцию настоя, только вздохнула: — Ей можно доверять. Я чувствую это… Ну… Раз Страж что-то чувствует… Следующая проблема возникла, когда встал вопрос о какой-нибудь… э… материальной благодарности за помощь. Старушка наотрез отказалась брать деньги. Я даже предлагал использовать их на покупку лекарств, но Аефа была непреклонна: — Я ничего не буду брать, — отрезала она. И что теперь делать? Ну, неудобно же как-то… Она, вон, даже Ташу конфетку дала (сейчас демоненок увлеченно перебирал разноцветные пузырьки, подсунутые ему Аефой, и пробовал на вкус их содержимое)… Положение спас Шамит: — Может… Вам чем по хозяйству помочь надо? — Да нет… — удивленно протянула старушка. — Все в порядке… Хотя… На сарае… Крыша, кажется, прохудилась… — Починим! — улыбнулся рыжий. — Пошли, Диран! Ой, мама… А меня этому не учили… После того, как хозяйка, указав нам с Шамитом фронт работ, ушла в дом, я тихонько поинтересовался: — Шем, а… ты умеешь крыши чинить? — В детстве пару раз видел, как отец это делал, — хмыкнул оборотень. Умеет он обнадежить. С самого начала все пошло наперекосяк. Сперва я нечаянно встал на полностью сгнившую доску и, когда та треснула прямо у меня под ногами, чудом не рухнул на землю (этим самым чудом оказался оборотень, рванувшийся вперед и успевший ухватить меня за ворот рубахи). Потом — многоликий, широко размахнувшись молотком, со всей дури ударил… по пальцу… Своему, я увернулся. Прошипев что-то непечатное, рыжий воровато оглянулся по сторонам… На несколько мгновений его рука до локтя превратилась в лисью лапу, а еще через миг оборотень пошевелил абсолютно здоровыми пальцами (кровоподтек, расползшийся по ногтю, полностью исчез) и мрачно поинтересовался: — Ну что, продолжим? — Издеваешься?! — А у тебя есть другие варианты? — хмыкнул оборотень. — Может, знаешь заклинание для ремонта крыши? Я задумчиво почесал голову: — Увы, нет… — И чему только вас, принцев, учат?! — Да уж не тому, как молотком махать! — огрызнулся я. — Хотя… Стоп! Я, кажется, знаю, кто может нам помочь! А может и не может… Уже через несколько минут я вновь сидел на крыше, на этот раз сжимая в руках толстый томик. Микоши была занята. Серьезный лингвист, задумчиво грызя кончик самопишущего пера, неспешно листала тонкую брошюрку с яркой, разукрашенной всеми цветами радуги обложкой. Я успел разглядеть только первые руны «COSMOP…». В следующее мгновение ведьмочка, почувствовав, что кто-то открыл книгу, поспешно запихала брошюрку за рамочку портрета и, подняв голову, увидала меня, сварливо поинтересовавшись: — Чего надо? Так… Ну… Раз у нее плохое настроение… Надо поговорить о чем-нибудь отвлеченном. Птичках, рыбках, погоде… — А… Что ты сейчас читаешь? — невинно хлопая глазками, поинтересовался я. — Это серьезный философский труд! Вам не понять! — отрезала ведьмочка. — Так что ты хотел? — Почему сразу «чего хотел»? Может, я просто интересуюсь, ну, например, развитием лингвистической науки. — Не смеши меня! — фыркнула она. — Тебя в детстве, небось, предикативностью [3] и плюсквамперфектом [4] пугали! Нормально! Да за кого она меня принимает?! Да я!.. Действительно таких слов не знаю… — Диран, переходи к делу! — прошипел оборотень. Гм… Ну, да… Точно… — Э… Микоши, я… ну, в общем… Ты знаешь, как крышу чинить? — Что?! — ведьма уставилась на меня как на идиота. — Крышу знаешь, как чинить? — повторил я, все сильнее чувствуя, что она в принципе права… — Или может, заклинание какое-нибудь… В конце, концов, она ближе к народу, чем я… — Э… Диран, а ты в курсе, что починка крыш — это мужская работа?! — Ну… — выдохнул я. — Я знаю… Но я думал… Что ты можешь… Или… За моей спиной скептически фыркнул Шамит. — Ох! — страдальчески закатила глаза лингвист. — Михшул, дай мне силы! Ага, он даст. А потом догонит и еще раз даст. С размаху. Микоши между тем вздохнула: — Ладно, подожди, я сейчас, — и скрылась за рамкой портрета. Интересно, а почему общение с оригиналом прошло нормально, а с портретом каждый раз чуть ли не на ножах? «Может, вся проблема в том, что у оригинала ты ничего не просил, а от портрета каждый раз ждешь помощи?». Гм… Следующее явление Микоши народу произошло минут через двадцать. Причем пришла она не одна, а с каким-то абсолютно квадратным парнем (футов шесть на семь, не меньше!), в выпученных глазах которого не было ни малейшего намека на разум. — Знакомьтесь, мальчики, — прощебетала Микоши. — Это Марик. Марик, поможешь им? — Умгум! — мрачно сообщил спутник ведьмочки и… вылез из картинки… Первое впечатление не обмануло. Он действительно был оч-чень большим… Вот это самое «Умгум» оказалось, надо сказать, самым широко используемым Мариком словом. Хотя нет, вру. Коронной Мариковой фразой, а заодно и самой сложной было «Берешь вот эту мархарину, ставишь к той мархарине и мархаришь молотком к мархаровой бабушке!» |