Две полоски – страница 32 | Лина Филимонова

- В яблоках много железа, - выдал Мирон. - Алене оно полезно. У нее пониженный гемоглобин. Ты, кстати, пьешь то лекарство, которое тебе прописали?

- Не-а, - помотала я головой. - Не могу. Меня от него тошнит.

- Значит, придется делать уколы. Деваться некуда.

- Не хочу уколы!

- Придется. В твоем положении…

- Я еще попробую то лекарство, - промямлила я.

- Я прослежу.

Мама переводила взгляд с меня на Мирона и обратно.

- Подождите! - наконец воскликнула она. - Что с Аленой? Она больна?

Она смотрела на Мирона и спрашивала его! Как будто меня тут вовсе не было.

- Я бы не сказал, что это болезнь.

Меня бросило в жар. Сейчас начнется.

- А что? - испуганно спросила мама.

- У нас будет ребенок, - выдал Мирон.

Мама так и застыла с открытым ртом. Сидела на табуретке, хлопала глазами и смотрела… по-прежнему на Мирона! Может, она и орать будет на него? Может, я тут вообще ни при чем?

- У вас? - спросила мама.

- Ну, технически беременна, конечно, Алена.

В этот момент мама, наконец, соизволила взглянуть на меня.

- Алена, ты… Это правда?

Я лишь кивнула.

- Все прекрасно, - вещал Мирон. - Алена абсолютно здорова, за исключением небольшой мелочи - ей не хватает железа. Поэтому, если у вас есть яблоки - немедленно доставайте.

Ага, бегом. А то я сейчас скончаюсь от дефицита железа. Умеет Мирон переключить внимание!

Мама вскочила, бросилась к холодильнику, достала пакет с яблоками, высыпала их в раковину. Мирон тоже поднялся, подошел к ней и они в четыре руки начали их мыть. И тихо переговариваться.

- Какой срок? - услышала я голос мамы.

- Пять недель, - ответил он. - Вы станете бабушкой первого марта следующего года.

Мама издала какой-то странный звук, то ли всхлип, то ли вскрик.

Мирон приобнял ее за плечи, наклонился и произнес:

- Все будет хорошо. Я вам обещаю.

Потом я сидела, ела яблоки, одно за другим. А эти двое обсуждали, как заставить меня пить противное лекарство или делать уколы.

- Она с детства боится уколов, - рассказывала мама. - Помню, один раз, когда у нее было воспаление легких, нам с врачами приходилось ее втроем держать, чтобы воткнуть иголку в попу.

- Бедная Аленкина попа! - воскликнул Мирон. - Такую попу надо беречь.

Мама смутилась, полюбовалась тем, как я лопаю яблоки, а потом снова продолжила рассказывать Мирону подробности моих детских злоключений. Он был внимательным слушателем, так что узнал и о том, как я в два года съела мамину пудру, и о том, как в три я разрисовала обои красным несмываемым маркером, и о многих других моих похождениях.

Когда мамин энтузиазм начал угасать, Мирон вскочил и заявил, что нам пора. Это было очень вовремя. По глазам мамы я видела, что первый шок прошел и она готова к расспросам.

- А как же Денис? - тихонько спросила мама, когда мы уже были в прихожей.

Мирон, весь вечер державший уши востро, конечно, услышал.

- А Денис козел, - выдал он. - Аленка застала его с другой. Пришлось начистить ему морду.

Мама смотрела на Мирона чуть ли не с благоговением.

Я не могла поверить, что новость о ребенке проскочила так легко.

А Мирон выглядел довольным, как кот в сметане.

Он что, не понимает, что все запутал? Мама теперь думает, что он отец моего ребенка! Хотя этот хитрец ни разу не сказал этого прямо.

***

Мирон

На обратном пути Аленка уснула. Бедняжка, столько волнений! Но, надеюсь, мне удалось сгладить углы. Скандалов и истерик не было.

Теперь мама Аленки знает, кто я такой.

Аленка, правда, пока не в курсе… но скоро я ей скажу. Надо только еще немного ее приручить.

Не доезжая до города, я по привычке свернул на дорогу, ведущую в коттеджный поселок. Очнулся уже на своей улице.

Блин! Куда я приехал! Надо теперь разворачиваться и пилить обратно. Хотя… Может, раз уж так сложилось, пора показать Аленке мое жилище?

Я подъехал к дому, нажал кнопку на пульте, ворота разъехались. Я припарковался, вышел из машины. Аленка все еще спала. Тогда я распахнул дверь дома, взял Аленку на руки и занес вовнутрь. Опустил на диван в гостиной, укрыл пледом. И сел на пол рядом.