Книга Сиделка, страница 86 – Делия Росси

Судя по всему, члены комиссии испытывали схожие ощущения. Их лица исказились и посерели. В глазах застыл страх. Губы растянулись в неестественных оскалах.

– Это лишь сотая доля того, с чем приходится жить деворатору, – невозмутимо пояснил Горн. Голос его отдавался внутри каждого из присутствующих вибрирующим эхом. – Мы вынуждены сдерживать свою тьму, чтобы она не вырвалась на свободу и не поглотила все вокруг. И это весьма непростое занятие, господа.

Он еле заметно улыбнулся, и в помещении снова стало светло, а все неприятные ощущения тут же исчезли.

– Если бы я не мог владеть собой, уважаемые коллеги, то тогда то, что вы сейчас почувствовали, показалось бы вам цветочками.

Граф щелкнул пальцами, секретарь глубоко вздохнул и удивленно огляделся по сторонам.

– Я что-то пропустил, милорд? – спросил он у Горна.

– Нет, Эл. Господа уже уходят. Думаю, скоро ты сможешь заняться делами.

Члены комиссии, не говоря ни слова, потянулись к выходу. На их лицах застыло растерянное выражение. Последним выходил Борн.

– Да, Ян, – окликнул его граф. – В следующий раз, когда соберешься устраивать освидетельствование, постарайся привести с собой людей помоложе. Моей тьме не нравятся прокисшие эмоции, – невозмутимо заметил он.

Борн молча хлопнул дверью, а Горн насмешливо усмехнулся.

– Дерек, это было неосмотрительно, – недовольно посмотрел на друга Каллеман. – Нельзя дразнить этих старых канцелярских жаб. Они могут отомстить.

– Они слишком трусливы, Эр, – хмыкнул граф. – Я чувствовал их страх. Сегодняшнее представление заставило этих смельчаков пожалеть, что они послушались Борна и пришли. Больше мы их здесь не увидим.

– Надеюсь, так и будет, – кивнул Каллеман, но сомнение из его голоса никуда не делось.

– Кэтрин, я тебя не очень сильно напугал?

Горн подошел ближе и взял меня за руку. Его прикосновение отозвалось в сердце затаенной радостью.

– Нет, милорд.

Я покачала головой, не рискуя поднять глаза. Мне казалось, что если мы с Дереком встретимся взглядами, то я не смогу противостоять тому, что чувствую, и забуду все договоры с Каллеманом, все свои обещания, все благие намерения.

– Я рада, что вам удалось убедить комиссию в своем хорошем состоянии, милорд.

– Это все благодаря тебе и экромидусу, – ответил Горн, нежно поглаживая мое запястье.

– Вы принимаете настойку?

Я вскинула на графа недоверчивый взгляд. И тут же утонула в прозрачных, светлых, как лед, глазах.

– Да, Кэти, – тихо сказал Горн. Голос его звучал ласкающе. Он был осязаем, как прикосновение. Дарил тепло, любовь, надежду…

– Кэтрин, нам пора.

Бесстрастные слова Каллемана заставили меня вздрогнуть и вырвать свою ладонь из руки Горна.

– Милорд, я тоже пойду, – заторопился секретарь.

Он неловко поправил мундир и шустро выскочил из палаты.

– Эрик, ты не мог бы нас оставить? – Горн с намеком посмотрел на друга. – Мне нужно поговорить с Кейт.

– Извини, Дерек, но я не хочу, чтобы моя невеста оставалась наедине с посторонним мужчиной, – невозмутимо ответил Каллеман.

– Что?

Горн с недоумением переводил взгляд с меня на Эрика.

– О чем ты? Какая невеста?

– Леди Кейт Корф, моя будущая жена, – пояснил Каллеман. Выглядел он расслабленным и спокойным, но я успела заметить быстрый настороженный взгляд, который маг бросил на Дерека.

– Леди Корф? – повторил граф. – Значит, вот как ты использовал эту историю?

– Именно так. Мне удалось сопоставить кое-какие факты и доказать, что Кэтрин – дочь барона Корфа. После пожара и обрушения замка она потеряла память, но, к счастью, я сумел найти свидетельства ее происхождения.

– И поторопился сделать предложение, – медленно, с расстановкой произнес Горн.

Он был бледен и смотрел на Каллемана с почти осязаемой ненавистью. В комнате ощутимо похолодало.

– Мы пока не объявляли о помолвке, – невозмутимо ответил маг, – но через неделю я дам объявление в газеты, а потом состоится наша свадьба. Кстати, я хотел попросить тебя быть моим шафером.

Горн молчал. Лицо его из бледного стало темным, глаза почернели, губы плотно сжались. Я видела, что он борется с собой и не могла унять несущееся вскачь сердце. Рес! Мне было больно. Очень больно. Хотелось громко выкрикнуть: «Это неправда!» Снять с пальца тонкое золотое кольцо и отшвырнуть его подальше… Но я не сделала этого. Я дала слово Каллеману, а свое слово я привыкла держать.

– Значит, тебе нужен был титул, Кейт? – глухо спросил Горн. Он посмотрел на меня, и в его черных глазах я увидела беснующуюся тьму. – Молчишь? Тебе нечего мне сказать?

Ответа он не дождался. Мне многое хотелось сказать графу – и о его помолвке, и о скором браке, и о том, что он даже не поставил меня в известность о своей несвободе, – но я не собиралась обвинять или оправдываться. Тем более что в словах Дерека была доля истины. Да, граф был прав, мною двигал голый расчет, только речь шла не о титуле, а о дипломе врача. Это ради него я предала свои чувства и «продала душу».

– Что ж, примите мои поздравления, леди Корф, – холодно сказал граф. – Надеюсь, вы будете счастливы.

– Дерек, – взволнованно произнес Каллеман, – я хотел сказать тебе, что…

– Не сейчас, Эр, – процедил Фредерик, глядя на друга с нескрываемым бешенством. Вся его невозмутимость куда-то испарилась. – Не сейчас, – резко повторил он и добавил: – Не подходи ко мне пока, если хочешь остаться жив.

Горн высоко вскинул голову и направился к двери. Прямой, гордый, несгибаемый.

Я смотрела ему вслед, не в силах совладать с отчаянием. Рес… Что же я наделала?

– Перестань вести себя как тряпка, – ухватив меня за руку, прошипел Эрик. – Выше голову, баронесса Корф. Вы не должны показывать своих эмоций, тогда я смогу сделать вид, что ничего о них не знаю.

Я молча вздернула подбородок.

– Вот и отлично, – спокойно сказал маг. Он окинул меня пристальным взглядом и добавил: – Завтра вечером мы приглашены к королю. Его величество желает увидеть вернувшуюся из небытия баронессу Корф. Встреча будет неофициальной, так что особых проблем не доставит.

– Но…

– Обо всем необходимом я позаботился. Завтра тебе принесут платье и помогут собраться. Иди работать, Кейт. И постарайся оценить то, что я для тебя делаю.

* * *

– Ваше величество.

Каллеман склонил голову в низком поклоне, я присела в реверансе.

Не самое легкое упражнение, между прочим. Вчера мне пришлось весь вечер тренироваться, чтобы добиться непринужденного изящества, как требовала того тера Кролль – пожилая преподавательница придворного этикета. Эрик привел ее ко мне со словами: «Это тера Эдит, она поможет тебе вспомнить все необходимые правила». Было бы что вспоминать…