Книга Беги и живи, страница 23 – Элс Бейртен

Мы сидели рядом на скамейке. Я пожала плечами и встала, чтобы пробежать пару кругов против Виктора.

– Я бы хотел получить от тебя ответ, – крикнул он мне вслед.

Но я промолчала. И вот он уже опять стоит рядом со мной. Не хочет оставить меня в покое.

– Серьезно, я не понимаю, Нор. Я мог бы сделать из тебя чемпиона, но ты забиваешься в угол каждый раз, когда на горизонте появляются огни софитов.

– Мне не нужна вся эта суета.

– Суета? Я-то думал, что каждый бегун хочет выжать из себя максимум. Каждый, кто пытается, заслуживает по крайней мере аплодисментов. Пора тебе уже к этому привыкнуть, Норочка. Что для тебя серебряные и золотые кубки – дело естественное.

Я Нор. Не Норочка.

– Ты можешь, конечно, продолжать соревнования на региональном уровне. Я не буду тебе мешать. В конце концов, тебе решать, как далеко ты хочешь пойти. На что ты пустишь свой большой талант.

Подошел Виктор.

Виктор.

На первой тренировке после того, как ко мне в гости приходила Зои, мне было тяжело. Что он знает про Линду. Но, как я ни пыталась увидеть это в его глазах, в его жестах, я ничего не заметила.

Ни ножа в спину. Ни петли у меня на шее. Ни руки, затягивающей эту петлю.

– Ты готова? – спросил Виктор.

Нет. Совсем не готова.

Бывало, что Тони после тренировки выставлял двух бегунов друг против друга. Он называл это «наточить ножи» или «обострить чувства».

– Бегите пять кругов. Я хочу, чтобы сегодня вы оба бежали во всю силу, как никогда еще не бегали. Я хочу видеть, как от вас пойдет пар. Я хочу видеть вашу кровь в действии. Весна на подходе, ничто не должно вас отвлекать от того, чтобы выложиться полностью.

Он смотрел на нас обоих, но говорил это мне.

– Сегодня я тебя обгоню, – прошептал Виктор мне на ухо. – Сегодня ты в пролете.

Я взглянула на него с испугом.

– Шутка, – добавил он потом. Глаза у него блестели.

Он был готов простить мне что угодно. Что я у него выигрываю. Что Тони будет мне аплодировать. Что скоро мне может достаться главный кубок страны.

– Ну держись, если дашь мне победить, – сердито сказала я.

– Ни за что, Нор. Ты меня знаешь.

Но я и себя уже не знала.

Четыре круга мы бежали рядом. На пятом круге он от меня оторвался. Такое было в первый раз с тех пор, как мы вместе тренировались. Я не очень удивилась. Он оглянулся.

– Догони его, – с края дорожки крикнул Тони.

Но я не догнала.

– Ну что, – сказал Тони, кидая мне полотенце. – Ты молодец. Почти на минуту лучше, чем твой самый плохой результат. Это настоящее достижение. Для такого нужна смелость.

– Сегодня я не могла бежать быстрее.

– Не смеши меня, Нор. – Он отвернулся и ушел.

Я пошла за всеми в раздевалку. Зои подошла ко мне.

– Что это было? – спросила она. – Зачем ты нарочно дала ему победить?

– Я не нарочно!

– И я должна этому поверить?

Я думала, она обрадуется. Точнее, почувствует облегчение. Что я не такая уж особенная. Что у меня нет природного дара, как все утверждают.

– Я хочу со всеми вами поговорить, – сказал Тони. В раздевалке воцарилась тишина. – Речь о национальном чемпионате. Я хочу знать, кто готов готовиться по-настоящему. С этими ребятами я буду заниматься еще интенсивнее, у остальных будут тренировки как обычно.

Несколько рук поднялось в воздух.

– Как вы знаете, я хочу заниматься не только с победителями. Шанс выложиться по полной есть у любого из вас.

Поднялось еще несколько рук. И тогда он посмотрел на меня.

– А ты что?

Я пожала плечами. Чем больше он злится, тем тише говорит. И сейчас его голос звучал очень тихо.

– Кстати, Нор, что с тобой сегодня произошло? Я так думаю, зря мы устроили этот забег. Ты не заболела?

Он прекрасно знал, что я не больна.

– По-моему, ты до сих пор боишься побеждать.

Тони, не надо. Не при всех.

– Ведь представь, что ты победила, Нор. Не в простом соревновании, в каких ты уже участвовала, а в самом-самом сложном соревновании года. В котором между собой соревнуются самые лучшие спортсмены страны. А ты в нем побеждаешь. Вот ведь катастрофа. А вероятность, что ты выиграешь, очень высока, потому что ты особенная. Из тебя талант так и прет. Только вот ты сама никак не можешь в это поверить.

Я не особенная. Я такая же, как они. Иногда у меня на соревновании очень хорошие результаты, иногда хуже, иногда плохие.

Почему все молчат? Как будто они все согласны с Тони. Как будто они на меня злятся. Все без исключения. Как будто они не могут смириться с тем, что я проиграла Виктору. Но Виктор же всем нравится, я думала, они за него порадуются.

Я совсем запуталась.

Я больше не могла сдержать эти образы. Картинки всё те же, старые. Но от них так же больно.

Магазин в деревне. Булочная. Газетный киоск. Мясная лавка.

Вокруг меня – лица. Они надо мной, выше меня, кивают в мою сторону, но не затем, чтобы поздороваться, а чтобы было понятно, что они говорят именно обо мне.

– И как эта девочка не боится ходить одна.

– Она, конечно, не виновата, но разве все об этом знают?

Они-то сами, конечно, знают. Но «не знают» другие люди. Которые сейчас говорят о нас в других магазинах.

– Может, все из-за того, что она общается с теми итальянцами.

– Надо же, какая она стала. А ее отец до потери пульса вкалывает в банке.

– Нынешним детям вечно чего-то не хватает. Вот они и идут в лес, беды искать. Нет бы дома в игрушки играть.

– Видать, они с ней тогда поссорились. С Линдой, ну, с той толстухой.

Я слышала эти голоса в своей голове по дороге в школу, по дороге домой, пока стояла в очереди в магазине, когда лежала у себя в кровати, перед тем как заснуть и посреди ночи тоже, я слышала их, когда мама звала нас к ужину, когда Рози говорила, что в школе нам придется постоять за себя, потому что мы не виноваты. Когда я рассказывала об этом Рози, она отвечала, что у меня слишком хорошая память. Она эти голоса не запоминает. И считает, что и мне не стоит. Но я не могла их забыть, они запоминались сами собой.

Я так и не подняла голову. В раздевалке было все так же тихо.

– Ну что? – спросил Тони. – Ты участвуешь?

Я покачала головой, так и не подняв ее. Я чувствовала, как слезы жгут глаза, и понимала, что не смогу их сдержать.