Онлайн книга «Вампир поневоле»
|
— Убедил. Поехали ко мне домой, попросим Аську, чтобы она тебе эту рубашку зашила. — Издеваешься? — хмуро поинтересовался я. — И не думаю! Ты же сейчас начнешь рассказывать какой ты бедный — несчастный, как тебя будут долго и нудно убивать родители… — Я разве так когда — нибудь поступал?! — взорвался я. Вовка пожал плечами: — Не помню. Но я бы точно тебе все это рассказал… Через час мы поднялись в Вовкину квартиру. Владимир Батькович открыл ключом дверь квартиры и внезапно вместо того, что бы зайти внутрь, замер, загородив проход. Минуты через две мне надоело созерцать широкую Вовкину спину и я, медленно отодвинув друга в сторону, заглянул в квартиру. То, что я увидел, поразило меня до глубины души… Дело в том, что тетя Лида отличается редкой педантичностью. Все должно лежать на своих местах, пылинке посмевшей осесть на шкафу тут же грозит смертная казнь, путем удаления тряпкой, а все что возможно, чуть ли не гвоздями приколочено (чтоб никто не убрал в неправильное место). Ася пошла в маму. Честно говоря, для меня всегда оставалось тайной, каким образом Вовка выжил в таких стерильных условиях. Я бы повесился на второй день… Впрочем… Я, наверное, преувеличиваю. Владимир Батькович изо всех сил борется с осточертевшим порядком, а потому его комната выглядит нормально. Под нормальным видом я подразумеваю, что брюки могут быть обнаружены под диваном, носки — за батареей, а рубашка — в рабочем столе среди лекционных тетрадей… В общем, все как полагается. Но с утра в доме была одна Ася, а значит все должно сверкать чистотой и белизной (тетя Ася из рекламы удушилась бы на пару с Сердючкой). Сейчас же посреди коридора валялась пара ядовито — зеленых летних туфель на огромной шпильке. Такой «вопиющий беспорядок» равноценен атомному взрыву!.. — «На зеленой солнечной опушке Прыгают зеленые лягушки… Вот потопли на хрен все лягушки, Хорошо, что дождь прошел», — задумчиво пропел Вовка, оглядываясь вокруг, а потом крикнул: — Ась, ты дома? Тишина была ему ответом… — Не понял юмора, — протянул Вовка… Не разуваясь, он бросился в комнату. Через пару минут до меня долетел его голос: — Ась, что случилось, почему ты не отвечаешь? В ответ послышался тихий нервный голос. Правда, что она ему ответила, я так и не понял. — Обиделась? Ну извини, я был не прав… Ну честно! Сильно натерла? На этот раз Ася успокоившись, ответила спокойнее и громче: — Не то слово, — вздохнула девушка Я выяснив для себя, что Ася не будет убивать Вову (свидетелей никто не любит) разулся и, замкнув дверь, пошел на Вовкин голос. Ася и ее брат были в зале. Девушка развела в высоком тазу марганцовку и сейчас парила ноги. — Привет, Ась. — Здравствуй, Андрей, — улыбнулась она, переводя на меня взгляд. Потом хихикнула: — ой, на кого ты похож!.. я вздохнул: — Знаю… А что у тебя случилось? Вовкина сестра махнула рукой: — Да решила в город выйти, прогуляться, развеяться. Вернулась минут за пять до вас. Все ноги себе посбивала этими новыми туфлями. Одно слово, что итальянские! — Сочувствую. — Да, ладно, — криво усмехнулась она. — Зато теперь я точно знаю, что словосочетание «испанский сапог» — не более чем идиома. На самом деле, правильно говорить «итальянская туфля»… Я невесело улыбнулся в ответ. А девушка, между тем, вытянула ноги из чашки и, вытерев их, поинтересовалась: — А все-таки, Андрей, что случилось? Я покосился на свою перепачканную и порванную рубашку: — Шел по улице. Подскользнулся. Упал… — Угу, — скептически фыркнула Ася. — Ты еще про закрытый перелом расскажи! Подхватив с пола тазик, она вышла из комнаты. Через пару минут Вовкина сестра вернулась уже без тазика и бойко скомандовала: — Снимай рубашку. — Ась, ты чего?! — поперхнулся я. Не, я понимаю, я за этим и ехал, но… Раздеваться?! Зачем??? Разве нельзя зашить прямо на мне? Я и ниточку закушу, чтоб, как говорится, мозги не зашить… Ага, было бы еще что зашивать… Вовка противно захихикал, а Ася скривилась: — Андрей, не сходи с ума! Давай рубашку! Я ее постираю и зашью! Тут я уже окончательно стушевался: — Ну… Неудобно как-то… Не хочется тебя утруждать… — Ой, — махнула рукой Ася, — можно подумать, ты не за этим через весь город ехал! Снимай давай! Я в машинку стиральную брошу и все. Под ее суровым взглядом, я принялся расстегивать шведку. Аська покосилась на ссаженную кожу у меня на груди и, подхватив грязную тряпку, бывшую с утра моей рубашкой, вышла. Через пару минут она вернулась с одеколоном и клочком ваты: — Как я понимаю, зеленка здесь лишняя? Я только вздохнул… Кажется, я начинаю понимать, почему Вовка такой ехидный… Через десять минут, когда от меня уже вовсю воняло одеколоном (хорошо, что мужским. И не с шипровым запахом), Ася, в очередной раз обмазывая меня одеколоном, поинтересовалась: — Андрей, ты ведь пообедаешь с нами? Меня в детстве учили, что в гостях, если попал туда случайно, следует соглашаться лишь на чай. Я открыл рот, сообщить об этом, но… — А он и не завтракал, чтобы обедать! — наябедничал Вовка. — О, господи! — выдохнула девушка. — Я сейчас! И она выбежала из комнаты. Я покосился на друга: — Ну кто тебя просил?! Не мог промолчать?! Ответить он не успел: Аська принялась сновать между кухней и залом, расставляя на столе тарелки. Сперва я пытался спорить: — Ась, ну я не хочу! Ась, да я не голодный! Ась, ну честно!!! — но проще было договориться с каменной стеной… Накрыв на стол, девушка непреклонным тоном сообщила: — И попробуйте только не поесть! Андрей, ты меня знаешь! Угу. Знаю… Еще б не знал… Рука у Вовкиной сесты даже в детстве была тяжелой… Помню… Было мне лет… Семь… И решил я с какого-то переляку сообщить Аське, что все девчонки — круглые дуры… Как же у меня потом все болело… Не, не подумайте ничего плохого! В то время я еще находился в светлом неведении относительно того, что девочек бить нельзя и защищался как мог!!! В итоге: у Аси — ни царапины, у меня и Вовки, решившего стать на мою сторону — пять или шесть синяков, разбитый нос и один не до конца выбитый зуб на двоих… |