Книга P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю, страница 8 – Уинтер Реншоу

Как правило, те мужчины в возрасте, с которыми я встречалась, были более стильными и куда более элегантными, чем молодые. У них был обширный опыт, который парням двадцати с небольшим лет еще только предстоит обрести. И они не скряги. Я уважаю мужчин, которые понимают, что жизнь слишком коротка, чтобы заказывать блюда из меню «всё за доллар».

К тому же я предпочту нарядиться и пойти на изысканный ужин, чем отправиться на домашнюю вечеринку в Калабасас с каким-нибудь парнем… который сольется, как только его дружки начнут высмеивать его влюбленность. Еще меньше мне нравятся те, которые ездят на «Порше» и рассуждают о том, какие они успешные, но, как только нам приносят чек, им хватает наглости предложить мне заплатить пополам.

Дилетанты.

Я больше не собираюсь тратить время на парней моего возраста и даже не сожалею об этом.

Я присаживаюсь на край кровати и ухмыляюсь, вспоминая сегодняшнее утро и инцидент с душем.

Следует признать, обычно я не веду себя так по-детски. Разбудить его попсовыми песенками и истратить всю горячую воду – это несколько ниже моего достоинства, но после того маленького спектакля, который он устроил вчера по выходе из ванной, я должна была расставить всё по местам – и как можно быстрее.

В любом случае, Саттер просто сборный образ парней моего возраста, которые обычно западают на меня. И сборный образ тех парней, которых я без проблем посылаю.

Хлопает входная дверь, и стены дома содрогаются.

«Упомяни о чёрте…»

– Идем, Мёрф. – Я похлопываю себя по бедру, мопс спрыгивает с кровати и следом за мной бежит вниз по лестнице. Мне нужно выгулять его, прежде чем приедет Роберт, а потом я запру Мёрфи в вольере – ради его собственной безопасности.

Не то чтобы я не доверяла Саттеру, но если Мёрфи, боже упаси, потеряется или пострадает, я не могу рассчитывать на помощь своего соседа. Я предпочту, чтобы мой пес был жив и здоров и, когда я вернусь домой, оказался там, где я его оставлю.

Спустившись вниз, я огибаю угол у двери и едва не сталкиваюсь с упомянутым соседом.

– Привет, – говорю я, заправляя за ухо белокурый локон.

От солнца его кожа сделалась бронзовой, а русые волосы местами выгорели. На белой футболке с надписью «ALCOTT ELECTRIC» зияет длинный косой разрез, открывая верхние кубики его накачанного пресса.

Мёрфи царапает мою ногу, просясь ко мне на руки, но я и так уже в течение десяти минут чистила платье липким роликом и не собираюсь делать это снова – час свидания все ближе.

Мы с Саттером встречаемся взглядами, но он хранит молчание. Я понятия не имею, злится ли он на меня за утреннее происшествие или всё еще оценивает, на что я способна. Судя по его легкому прищуру, я полагаю, что то и другое разом.

– Ну… ладно, – говорю я, обходя его. – Пойдем, Мёрф, тебе надо погулять.

Мопс семенит за мной, и мы выходим через раздвижную дверь черного хода в патио.

Задний двор крошечный, почти микроскопический, но он окружен деревьями и выгоревшим деревянным забором, отсюда не слышно ни шума дорожного движения, ни даже голосов соседей.

Здесь уютно.

Совсем не похоже на ухоженное поместье бабушки или сдержанно-богатый дом моих родителей, где я росла – по соседству с Ником.

Прислонившись к крашеному столбику крыльца, я жду, пока мой пес сделает свои дела, потом сверяю время.

Роберт должен приехать с минуты на минуту.

Мое сердце сбивается с ритма, когда я пытаюсь представить себе первый момент встречи – когда ты впервые видишь кого-то после того, как весь день готовилась к этому. Скрещение двух выжидающих взглядов. Столкновение двух безмолвных улыбок.

А еще я просто люблю свидания.

Я люблю знакомиться с новыми людьми.

Я люблю выстраивать отношения и заводить связи, особенно такие связи, которые могут в будущем дать мне какие-то возможности.

Это мой конек, моя стихия.

Это то, что я делаю.

Мёрфи возвращается к крыльцу, и мы входим в дом. Я усаживаюсь на кожаный диван коньячного цвета, скрещиваю ноги и окидываю взглядом свой собственноручно сделанный маникюр: нет ли царапин или облупившегося лака?

Всё в порядке.

Глядя в окно, я насчитываю шесть машин, проехавших мимо, потом решаю подняться наверх и найти свой винтажный браслет от «Картье» – подарок от бабушки на шестнадцатилетие и мой талисман.

У Роберта, вероятно, больше связей, чем у кого-либо из тех, с кем я ходила на свидания. Его резюме – это список длиной в милю, заполненный впечатляющими именами и известными блокбастерами. Но если даже не считать того, что встреча с ним может дать мне некую профессиональную выгоду, он приятен с виду и в обращении.

Поднявшись по лестнице, я вхожу в свою комнату, закрываю дверь и наклоняюсь над чемоданом, роясь в кармашках в поисках футляра с украшениями.

Я собираюсь все разложить по местам в эти выходные, но мне понадобятся коробки и чехлы, чтобы положить вещи Ника на хранение. Он попросил меня въехать в его комнату, но оставил в ней все как было – наверное, просто запихал охапку смятых шмоток в один большой чемодан.

По комнате все еще разбросаны его постеры, фотографии, медиаторы для гитар и заляпанные кофе блокноты – именно так он все это хранил.

Я даже нашла под кроватью пустую банку из-под «Old Milwaukee».

Ох Ник…

С нескольких попыток я все-таки ухитряюсь найти свой браслет и ключик, который отпирает его. Спустя минуту я загоняю Мёрфи в его вольер и спускаюсь обратно вниз, ожидая приезда Роберта.

Запах мужского геля для душа витает в сыром воздухе над лестницей, и это подсказывает мне, что Саттер только что принимал душ после работы – насколько я понимаю, это у него постоянная привычка.

В глубине души я чувствую побуждение извиниться перед ним за сегодняшнее утро. Сомнительно, что начать день с прохладного (во всех смыслах) приветствия от почти незнакомой соседки – это лучший способ наладить отношения.

Теперь я отчасти чувствую себя виноватой, но в то же время – отомщенной.

Уперев руку в бок и цокая каблуками по деревянному полу, я направляюсь на кухню, ориентируясь на хлопок дверцы холодильника и на звук откупориваемой пивной бутылки.

– Послушайте, – говорю я. – Я прошу прощения… за сегодняшнее утро. Мне не следовало использовать всю горячую воду.

Он делает глоток пива и окидывает меня взглядом.

– Но, если серьезно, нам нужно ладить друг с другом и уважать друг друга, – продолжаю я. – Иначе эти шесть месяцев, вероятно, будут…

– Тебе, наверное, следует снять этот наряд, – без всякого выражения заявляет Саттер и делает еще глоток.

– Что? – Мое лицо вытягивается. Я в полном замешательстве. Если он так пытается ухаживать за мной, то, черт побери…