Онлайн книга «Алая река»
|
– Выкладывай. Быстро излагаю все, что случилось со мной нынче утром. Подытоживаю: – Едва ли это Трумен, что бы там твои подруги ни говорили. Кейси молча переваривает информацию. – Зачем им врать? Сама подумай, Мик. Зачем девчонкам врать про такое? Бред. И тут меня осеняет. Возвращается подзабытое ощущение: деталька пазла уже найдена, и место ей найдено. Осталось ее подогнать. – Кейси, что конкретно они говорили? Как именно выразились? – Да что я, помню, что ли? – А ты постарайся вспомнить. Кейси нетерпеливо выдыхает. – «В Кенсингтоне все знают про напарника твоей сестры. По-твоему, она сама не в курсе, да?» Вот что-то типа этого. Я настолько потрясена, что сло́ва вымолвить не могу. – Ну, и чего ты замолчала? – спрашивает Кейси. – Мы с весны вдвоем не патрулировали – я и Трумен. – Серьезно? А с кем ты теперь? * * * Слава богу, что Эдди Лафферти столько о себе выболтал; слава богу, что я умудрилась удержать в памяти эти гигабайты сведений! Мы были напарниками всего месяц, и все это время я в основном слушала разглагольствования Эдди. Но вот что подозрительно: уже давно сам он куда-то пропал. Взмолившись к Эйхерну («Избавьте меня от напарника, я лучше одна буду!»), я всячески избегала Эдди. А теперь я вообще отстранена, то есть выключена из жизни Двадцать четвертого отдела. Обсудить бы это с Труменом… Нет, нельзя – после сегодняшнего. Зато можно назвать сестре имя Эдди Лафферти. Что я и делаю. Кейси долго молчит. – Что-то знакомое, – наконец выдает она. – Вроде я слышала это имя… Секунду подожди, Мики! Но не успеваю я ответить, как Кейси отключается. * * * Томас лежит на диване, рядом с ним, на столике – стакан воды. По телевизору идет его любимая передача. Мой сын бледен, но в остальном выглядит здоровым. – Меня вырвало, – объявляет он. – Знаю. Трогаю его лоб. Температуры нет. – Сколько раз тебя стошнило? Он вскидывает ручонку. Все пять пальчиков растопырены. Гордится, что ли? Подумав, растопыривает пальцы и на другой руке. Десять раз, получается? С порога миссис Мейхон чуть качает головой. – Ему гораздо лучше, Мики. Верно ведь, Томас? Тебе лучше? – Не лучше, – бурчит мой сын. Во взгляде, обращенном ко мне, – испуг. – Меня и сейчас тошнит, мама. Миссис Мейхон открывает рот – и снова закрывает, без пояснений. Затем удаляется. Следую за ней в свою спальню. – Не хочу вмешиваться, да придется, – шепчет миссис Мейхон. – Томас очень беспокоится о вас, Мики. – В смысле? Она колеблется. – По-моему, всё с ним в порядке. Ну да, его действительно малость стошнило. Рано утром. Но с тех пор он усиленно притворяется. Бегает в ванную, включает кран, производит рыгающие звуки, спускает воду в унитазе. Выходит и сообщает, что его стошнило. Верный признак, что ребенку недостает внимания. – Я же с ним всю неделю была. Всю неделю, до вчерашнего дня! – Дети обладают мощной интуицией, Мики. Томас отлично понимает: есть проблемы. Возможно, уверен, что вам грозит опасность. – Ха. – Только не подумайте: он не лгун. Он у вас очень славный. Вежливый. – Спасибо. Миссис Мейхон улыбается. – Ладно, пойду. Оставлю мать наедине с сыном. – Спасибо, – повторяю я. * * * По совету миссис Мейхон весь день провожу с сыном, причем на диване. Благодарный Томас буквально вцепился в меня. Жду – и не дожидаюсь – звонка от Кейси. Наконец он засыпает в моих объятиях. Не выпускаю его, наоборот – прижимаю еще крепче. Как бинт к ране. Лишь во сне маленькое тельце расслабилось, обмякло. Теперь уже я в него вцепляюсь. Надо бы встать, навести справки о Лафферти, сделать несколько звонков, прибрать в доме… Но, зачарованная совершенством детского личика, потрясенная сходством его с лицом Кейси, я смотрю, смотрю неотрывно – и не двигаюсь с места. Внезапно Томас пробуждается. – Не уходи, мама! – Не уйду. Честное слово. * * * В девять часов отчетливо слышится шорох автомобильных шин. Едва ли это миссис Мейхон вздумала поехать из дому на ночь глядя. И, уж конечно, сама я гостей не жду. Вскакиваю, выключаю свет. Остается только фонарь снаружи, над лестницей. Лучше видеть, кого это принесло. И надо закрыться дополнительно – на цепочку. Томас – на диване, даже пледом не укрытый. Хватаю его в охапку, тащу в детскую, укладываю, подтыкаю одеяло. Бесшумно закрываю дверь. Незачем чужим глядеть на моего сына. Оцепеневшая, прислушиваюсь к внешним шумам. Вот снаружи заскрипели деревянные ступени. Шаг тяжелый. Некто добрался до двери, остановился. Почему-то не стучится. Жаль, что оружие не при мне. Надо прокрасться к шкафу, достать «Глок». Вместо этого на четвереньках ползу к двери, приподнимаю занавеску. На пороге стоит Кейси. Отмыкаю и распахиваю дверь. Ледяной воздух отвешивает мне оплеуху. Шепотом спрашиваю: – Что ты здесь делаешь? – Приехала кое-что тебе показать. Это до утра не терпит. Вся как деревянная, делаю шаг в сторону, пропускаю сестру, щелкаю выключателем. Она осматривается. Хвалит: – Уютно у тебя. – Что есть, то есть. Некоторое время молчим. – Как ты меня нашла? – Папа дал адрес. – Ты ему рассказала? Про всё? Кейси кивает с серьезным видом. – Вот именно, что про всё. Когда завязываешь, надо быть честной. Только начни привирать или утаивать, и… – Она складывает ладонь самолетиком, изображает крутое пике. – Можно, Мик, я папе позвоню? Я обещала позвонить, когда доберусь. Завершив звонок, Кейси спрашивает: – Лэптоп у тебя есть? * * * Сидим в моей спальне, на кровати, бок о бок. Кейси держит лэптоп. А хорошо она в Сети ориентируется, я так не умею. Открывает «Фейсбук», задает в поиске имя «Эдди Лафферти». Смотрим на экран. Вылезло целых семь Эдвардов Лафферти; один из них, похоже, наш. Вот он – в темных очках, с бритой непокрытой головой. Склабится. Держит на поводке собаку – питбуля-полукровку. Припоминаю: Эдди действительно упоминал о питбуле. |