Книга Дочь крови, страница 57 – Энн Бишоп

— Итак, ты хочешь узнать правду о народе, к которому принадлежала твоя мать. Ты уверена? — Она поднялась и наклонилась к Сюрреаль, коснувшись вытянутыми руками ее лица.

Девушка отпрянула. Долгие годы, на протяжении которых осторожность не покидала Сюрреаль ни на миг, научили ее быть недоверчивой.

— Тише, — успокаивающе пробормотала женщина. — Я просто хочу взглянуть.

Сюрреаль заставила себя сидеть неподвижно, пока пальцы Жрицы порхали по изгибам ее лица, шеи и плеч, приподнимали длинные волосы и очертили форму каждого уха вплоть до заостренных кончиков. Завершив осмотр, незнакомка вновь налила вина в свой бокал и какое-то время молчала, задумчиво глядя в никуда, словно видела перед собой совсем иное место, недоступное простым смертным.

— Я не уверена, признаюсь, но могу сказать тебе, что думаю.

Сюрреаль наклонилась вперед, пытаясь скрыть остро вспыхнувшее любопытство, но невольно задержала дыхание.

Взгляд женщины был все таким же уверенным и глубоким.

— Однако остается вопрос цены. — Она покрутила бокал в пальцах. — Существует обычай, согласно которому цена называется до того, как оказывается помощь. Подобные договоры никогда не разрывают, поскольку в этом случае нарушитель платит кровью. Ты понимаешь меня, Сестра?

Сюрреаль сделала медленный, глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться.

— Какова твоя цена?

— Прежде всего ты должна понять вот что: я не прошу тебя подвергать жизнь опасности. Я не прошу тебя рисковать.

— Хорошо.

Женщина сжала ножку бокала в ладонях и медленно покатала между ними сосуд.

— Недавно на Шэйллот прибыл Верховный Князь — то ли в Белдон Мор, то ли в одну из ближайших к городу деревушек. Мне необходимо знать его точное положение и имя того, кому он служит.

У Сюрреаль руки зачесались призвать кинжал, но она постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

— А у этого Князя имя есть?

— Деймон Сади.

— Нет! — Сюрреаль вскочила и лихорадочно принялась мерить комнату шагами. — Ты в своем уме? Никто не рискнет играть с Садистом в прятки, если только жить не надоело! — Она резко замерла на месте и с силой сжала спинку стула. — Я не собираюсь заключать никакой договор, если дело касается Сади. Забудь об этом.

— Я прошу тебя лишь обнаружить его, не более.

— Значит, непосредственную работу сделает кто-то другой. Забудь об этом. Почему бы тебе самой не отправиться на поиски?

— По причинам, которые касаются только меня. Я не могу войти в Белдон Мор.

— И ты только что назвала мне прекрасную причину побыстрее убраться отсюда.

Женщина поднялась и посмотрела в глаза Сюрреаль:

— Это очень важно.

— Почему?

Между ними повисло молчание, почти осязаемое, которое опустошало обеих. Наконец незнакомка вздохнула:

— Потому что, возможно, его послали сюда, чтобы уничтожить одного особенного ребенка.

— Послушай, а у тебя, случайно, нет еще каких-нибудь напитков, кроме чая и этого вина?

На лице женщины одновременно отразились боль и веселье.

— Бренди подойдет?

— Более чем, — резко отозвалась Сюрреаль, снова падая на стул. — Принеси бутылку и чистый стакан.

Когда оба предмета оказались на столе перед ней, девушка наполнила стакан до краев и осушила его на треть.

— Послушай меня, дорогуша, — ядовито начала она. — Сади может быть каким угодно мерзавцем, и только Тьма знает, что он успел натворить за свою жизнь, но он никогда, ни разу не причинил вреда ребенку. Предполагать, будто он на это способен…

— А что, если его вынудят силой? — настойчиво спросила женщина.

— Вынудят?! — пискнула Сюрреаль. — Силой?! Огни Ада, у кого, интересно, хватит глупости принуждать к чему-либо Садиста? Ты знаешь, что он делает с людьми, которые давят на него? — Девушка допила бренди и снова наполнила стакан. — Кроме того, кому может понадобиться уничтожение этого твоего ребенка?

— Доротее Са-Дьябло.

Сюрреаль ругалась до тех пор, пока не почувствовала, что бранные слова кружат по комнате, как дым. Она сумела остановиться, только когда заметила на лице женщины удивление, смешанное с весельем. Тогда девушка в несколько глотков выпила следующую порцию и снова выругалась — ее гнев поглощал спиртное так быстро, что она не ощущала хмеля. С громким стуком опустив стакан на стол, Сюрреаль запустила пальцы в волосы.

— Леди, вы и впрямь знаете, как вгонять нож в живот по самую рукоятку, верно? — Она прожгла женщину гневным взглядом. Если бы ведьма сейчас опять посмотрела на нее холодно и бесстрастно, Сюрреаль схватилась бы за нож сама, однако в изумрудных глазах Жрицы она увидела слезы, боль — и страх…

Тишьян лежала на полу с распоротым горлом, а стены, содрогаясь, велели бежать, бежать, бежать…

— Послушай, честно признаться, я кое-что задолжала Сади. Он заботился о моей матери — и обо мне. Деймон был совершенно не обязан делать это, однако он не бросил нас в беде. Но я отыщу его. А потом посмотрим. — Сюрреаль поднялась на ноги. — Спасибо за чай.

Женщина, казалось, была обеспокоена ее быстрым уходом.

— А как же народ твоей матери?

Сюрреаль твердо выдержала ее взгляд.

— Если я вернусь, обменяемся информацией. Но я готова дать тебе один совет бесплатно. Не шути с Садистом. У него очень долгая память и весьма неприятный характер. Если дашь ему повод разозлиться, сама превратишься в прах. Не провожай, я найду дорогу.

Сюрреаль вышла из Святилища, вскочила на один из Ветров и помчалась прочь от Шэйллота, догоняя заходящее солнце, и оказалась далеко над океаном, прежде чем наконец почувствовала усталость. Теперь можно было вернуться в дом Дедже и любезничать с клиентом, который сегодня окажется в ее постели.

5. Ад

Сэйтан крутил в пальцах маленький ножичек для бумаги с серебряной рукояткой, стоя спиной к человеку, едва переступившему порог его кабинета.

— Дело сделано?

— Простите меня, Повелитель, — ответил прерывистый голос, больше похожий на шепот. — Я не смог исполнить ваш приказ.

На кратчайшее мгновение, прежде чем обернуться к Марджонгу Палачу, Сэйтан испытал прилив то ли облегчения, то ли гнева. Он так и не понял. Повелитель Ада прислонился к своему столу из черного дерева и пристально посмотрел на стоящего перед ним огромного мужчину. Было невозможно прочесть его чувства по выражению лица, поскольку голова и плечи Палача всегда были скрыты широким черным капюшоном.

— Он в этом городе, затянутым завесой, Повелитель, — объяснил Марджонг извиняющимся голосом, перекидывая в руках огромную секиру с двумя лезвиями. — Я не смог добраться до него, чтобы выполнить ваш приказ.