Онлайн книга «Фанатки тоже пьют кофе на завтрак»
|
Джонатан Коул – мужчина, которого хотят многие. Я думала, что ему даже не надо говорить каких-то особенных слов, чтобы девушки соглашались с ним пойти в постель. Или надо? Голова шла кругом от того, что происходило в моей жизни за эти последние дни. В дурку загреметь было пару пустяков. Теперь я понимала, почему все звезды пьют антидепрессанты и проводят дни напролет на встречах с психологами. Такое давление кого хочешь лишит рассудка. Обессилев ото всех этих размышлений, я рухнула на кровать и прижала к себе колени. Хотелось обхватить себя крепче руками и закрыться от всего мира, слезы лились, не переставая, я и не думала, что их так много накопилось. Почему?! Я не могла дышать, мне не хватало воздуха в этой квартире, которую снял Джонатан для нас. Хотелось успокоиться, но я не знала как. Вспомнив о милом подарке, который подарил мне Коул в первый мой приезд в Лондон, я решила найти башенку, ведь эта безделушка никогда не давала мне пасть духом. Но ее нигде не было. Вытащив чемодан из шкафа, я открыла его и поняла, что мой талисман умирает от одиночества где-то там, в пустынном логове Ноттинг Хилла, в квартире Тома. Мне ничего не оставалось, как натянуть сапоги, пальто, замотать шарфом шею и, наплевав на все, отправиться на поиски, сквозь прохладную сумрачность Лондона. Я медленно шла вдоль домов, направляясь к шоссе, чтобы поймать такси. Метро с его шумностью и множеством человеческих глаз не привлекало сейчас совсем. Но и в темноте улиц спрятаться от посторонних глаз не удавалось, за мной на почтительном расстоянии двигался автомобиль, из открытого окна которого высовывался объектив фотокамеры, нагло фотографирующей меня в этом ужасном состоянии. Но я ничего не могла поделать, я же не, мать ее, графиня Саксесская или как там ее. Я завернула к подъезду какого-то дома, плюхнулась на ступени и, положив голову на ладони, опять зарыдала, весь мир мне вдруг показался совсем другим – жестоким, грязным, лживым и неприветливым. Не таким, каким я его видела пять дней назад. Ничего не оставалось, как скорее поймать такси и через тридцать минут оказаться возле дома Томаса Страуда. Оглядевшись, я шагнула к двери и открыла ее, чтобы быстрее оказаться в вдали от чужих взглядов. Великолепная современная квартира встретила меня давящей на уши тишиной и каким-то затхлым запахом, я поморщилась и приступила к тому, зачем пришла, но башенка никак не находилась. Частичка, связывающая нас с Джонатаном, потерялась. Обессилев, я скатилась на пол возле кровати, положив голову на матрас, не зная, что делать дальше. В прикроватной лампе мелькнула лампочка, я повернулась к ней лицом, завороженно смотря на то, как она мелькнула еще пару раз и с яркой вспышкой потухла. Вот так же и я. Всего несколько мгновений… Я опустила руку на пол, пытаясь упереться ей в пол, поддерживая вес своего тела, когда пальцы коснулись того, что я искала. Я схватила башенку и прижала ее к сердцу. Ее у меня никто не мог отнять! *** Утром разбудил резкий звонок домофона. Я вскочила, скинув с себя пальто, которым укрывалась ночью. Оказывается, я заснула на диване, в квартире Тома, потому что не смогла заставить себя подняться и вернуться назад. На ходу потирая глаза и зевая, я подошла к двери и поспешила ответить неугомонному посетителю. – Кто там? – сонно пробормотала. – Настя… – выдохнули на том конце. – Что ты там делаешь? – Джонатан? Джонатан… Это Джонатан… Я нажала на кнопку, впуская его в дом, а сама метнулась в ванную комнату, чтобы увидеть страшную себя в зеркале. Глаза опухли и были красными, нос раздулся, волосы торчали, но, наверное, я так и должна была выглядеть после того, как проплакала весь вечер и ночь. Брызнув в лицо водой и помяв щеки, я открыла дверь Натану, и вчерашний день вихрем ворвался в мою жизнь снова. Любимый выглядел уставшим после перелета, небритым, но довольным. Он пытался отдышаться и смотрел на меня с облегчением и снисхождением. – Что? – не понимала я. – Как ты здесь оказалась? – он стащил с себя черную шапку и протянул ко мне руки. – В пижаме… Я стояла неподвижно, осматривая его с ног до головы, пытаясь найти перемену, пытаясь поймать его на этой лжи, на том, что я ему скучна и, что он готов расстаться со мной в любую минуту. Я смотрела на него и не находила ничего такого в его глазах, взгляд окутывал спокойствием и уверенностью. Что же это? Отличная актерская игра? Британская выдержка? – Настя? Он шагнул ко мне, а я от него. – Что происходит? Что ты себе придумала? Я молчала и смотрела во все глаза. Может и правда легче будет, если я первая закончу все это? Может просто сказать, что я возвращаюсь к Тому? А я возвращаюсь к Тому? Нет, нет и еще раз нет. Если я ухожу, то я ухожу навсегда, без возможности возврата ни к одному из них. – Почему ты молчишь? – он мял в руках шапку и смотрел на меня, пытаясь определить, что со мной. – Что случилось? Том? Это он что-то сделал? Я не знала, что сказать. Райли мне пришлось пообещать молчать, но теперь я не знала, как объяснить то, что меня тревожило. Джонатан всплеснул руками. – Настя?! Я вздрогнула, возвращаясь в реальность. – Просто… Я потеряла башенку, – почему-то по пальцам бегала мелкая дрожь, унять которую не было сил. – Она здесь была… А потом я уснула… Махнув в сторону дивана, я пыталась скрыть то, что тревожило на самом деле. – Я волновался. Ты никому ничего не сказала. Маме звонила Райли, просила твой телефон. Я часто-часто заморгала, пытаясь прогнать обиду и ненужные мысли, но в носу уже щипало. Мне не удалось сдержать слезы, я опустила голову, и они сами покатились по щекам. Только не это… – Sunny… Джонатан рванул ко мне и прижал к себе. Тепло, спокойно. – Прости. Прости меня. Я не должен был. Он нежно гладил мою спину, волосы, целовал висок и макушку, мой красный нос и мокрые щеки. Я же просто дышала им, впитывала его запах, силу, тепло, его. Мне бы его уверенность, спокойствие и силу, а я же всего лишь обычная девочка из провинции. – Прости меня. Я не предполагал, что все так повернется. Я дебил, мог бы предположить, как будут бесноваться журналюги. Я очень виноват, девочка моя. Он приподнял мое лицо, приложив прохладные ладони к моим щекам. Его глаза просили о прощении, они плавили и топили своей проникновенностью. И мне хотелось верить ему. – Все хорошо, – я смотрела ему в плечо. – Посмотри на меня… Что-то изменилось? Настя, не молчи… – бессильно бросил он. Я высвободилась из его объятий, чтобы хоть как-то здраво мыслить, потому что меня просто раздирало на части от эмоций, бурливших внутри. Можно было тысячу раз обдумывать слова Райли, разглядывать Джонатана, придумывать самой то, чего нет, но признаться в себе в том, что я боюсь его потерять, я могла, только не тонув в его взгляде. |