Онлайн книга «Убрать слепого»
Полковник неопределенно хмыкнул и разлил водку по стаканам. Они выпили молча, не чокаясь, как лекарство или воду в жаркий день. Сорокин крякнул и налил еще. – Ото, – сказал капитан. – Я милого узнаю по походке. – И не говори, – согласился Сорокин. – Бич алкоголизма.., или язва? Как правильно? – Правильно – цирроз, – проинформировал Амелин, деликатно отщипывая краешек бутерброда. – И не алкоголизма, а печени. – До цирроза я не доживу, – уверенно отозвался Сорокин. – Эти сволочи меня раньше в гроб загонят. Он вдруг так грохнул кулаком по столу, что водка испуганно подскочила в стаканах, и часть ее выплеснулась наружу, залив последнюю сводку происшествий. – Что делают, гады, а? – сказал полковник. – Что вытворяют! Людей косят, как траву, взрывают, жгут.., штурмуют, черт их подери! И ни одного задержанного, ни одного подозреваемого, никаких улик! И ладно бы, следов не оставляли – все истоптано, кругом пули, гильзы, отпечатки, трупы, свидетели, и всему этому грош цена! Баллистический отдел собрал уже целую коллекцию этих самых так называемых улик, рассортировали по стволам и сидят, любуются. Требуют, понимаешь, сами стволы для сличения… – Да, – сочувственно протянул Амелин. – Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей… – Избушку на курьих ножках взорвали к чертовой матери, – не в рифму вставил полковник и вцепился зубами в слегка подсохший бутерброд. Амелин вздохнул. Все, о чем говорил полковник, он знал не хуже него. Такого количества совершенно безнадежных «глухарей», как то, которое свалилось на них в последнее время, ни капитан, ни полковник никогда не видели. Причем поражало даже не столько количество нераскрытых дел, сколько их качество. Масштабы происходившего в Москве смертоубийства более всего напоминали то, что творилось в каком-нибудь Чикаго в период знаменитых гангстерских войн, с той лишь разницей, что гибли здесь не гангстеры, а весьма уважаемые люди. Правда, кое-какие дела этих людей издавали неприятный запашок, и жили они, пока жили, по принципу «не пойман – не вор», но все же… В городе творился беспредел, против которого милиция была бессильна, а средства массовой информации молчали, словно ничего не происходило, либо передавали такое, что у Амелина дыбом вставали волосы – подобной чепухи ему слышать как-то не доводилось. – Это все-таки они, – сказал полковник Сорокин, дожевав бутерброд. Амелин знал, кто такие эти таинственные «они». Этим всеобъемлющим словом полковник называл российские спецслужбы, и произносил он это слово обычно так, словно у него при этом сильно болели зубы. – Нет, – сказал капитан, – я все-таки считаю, что это люди Шамиля Басаева или кто-нибудь из солнцевских белены объелся. Полковник фыркнул, не удержавшись, но тут же снова нахмурился. – Не шути, Михалыч, – сказал он. – Не до шуток мне что-то. Белены объелись – это точно, только солнцевские тут ни при чем. Иначе почему бы нас к этим делам на пушечный выстрел не подпускали? – Ну, дела-то как раз из тех, которыми ФСБ занимается, – пожав плечами, заметил Амелин. – И, между прочим, всегда пытается свалить их на нас, – добавил Сорокин. – А тут – просто бездна служебного рвения, стопроцентная секретность и нулевые результаты… – А генералов своих тоже они шлепают? – спросил Амелин. – Сегодня еще один скончался от сердечного приступа. – Отмучился, болезный, – сказал полковник. – Это который же? – Алавердян, – коротко ответил капитан. – Из контрразведки. И вот что интересно: как раз перед тем, как у него схватило сердце, кто-то вышиб ему мозги. – А ты откуда знаешь? – заинтересовался полковник. – А его патрульная машина подобрала, – сказал Амелин. – Ему во время утренней пробежки плохо стало, прямо на улице. – «Магнум» или «кольт»? – безнадежно поинтересовался Сорокин и взялся за стакан. – А это уж вы у ФСБ спросите, – ответил капитан. – Они его почти сразу к себе уволокли. Но калибр преизрядный, полчерепа как не бывало. Он тоже поднял свой стакан, чокнулся с полковником и выпил, не закусывая. – Такое впечатление, – сказал Сорокин, отдышавшись, – что кто-то там у них не то рубит хвосты, не то просто сводит счеты. Посторонних жертв не было? – На этот раз нет, – сказал Амелин. – Даже странно, – удивился Сорокин. – Устали они, что ли? Амелин пожал плечами – кто их там разберет? Сорокин о чем-то задумался, рассеянно пошуршал сигаретной пачкой, вставил сигарету в угол рта и чиркнул зажигалкой. После водки сигарета пошла хорошо, и он еще немного посидел, пуская дым в полированную поверхность стола и наблюдая, как он растекается по гладкой плоскости, клубясь, словно чернильная жидкость какого-нибудь спрута. Докурив сигарету до половины, полковник решительно придвинул к себе телефон. – Нет, – пробормотал он, – придется все-таки звонить. Надеюсь, он еще не спит. Амелин удивленно приподнял брови, но промолчал. Сорокин накрутил номер на старомодном аппарате с треснувшим корпусом и стал ждать. – Похоже, все-таки спит, – с раскаянием сказал Сорокин, но тут трубку взяли. – Эс.., эс.., эслушаю, – сказали в трубке. – Мещеряков? Сорокин тебя беспокоит. Да ты, как я погляжу, еще пьяней меня? – Только один раз в году, двадцать третьего февраля, Штирлиц мог позволить себе такое, – слегка заплетающимся языком отрапортовал Мещеряков. – Ну, ты загнул… До двадцать третьего еще вагон времени. – Так и я же не Штирлиц, – резонно возразил Мещеряков. – Ты чего не спишь, полковник? Сорокин поколебался еще секунду, но отступать было некуда – если, конечно, он намеревался все-таки разобраться в этой кровавой каше. И потом, это все-таки был Мещеряков – единственный человек в ГРУ, которому доверял полковник Сорокин. Они знали друг друга уже около четырех лет, и за время знакомства прониклись взаимным уважением. – Кому не спится в ночь глухую… – запустил для разминки Сорокин. – Знаем, знаем, кому не спится, – уверил его Мещеряков. – Не только ему, – сказал Сорокин. – Еще не спится милицейскому полковнику, которого одолевают разные мысли. Ты сам-то по какому поводу гуляешь? – По серьезному, – ответил Мещеряков. – Хотели мне, брат, генерала дать… – Ну?! – изумился Сорокин. – И что? – Ну, и не дали. Вот мы с Илларионом тут.., того.., отмечаем это дело. – Он у тебя, что ли? – Да нет, это я у него. Ты же по сотовому звонишь, тундра. – Вон как… И впрямь, тундра – никак не привыкну. Ну, привет ему. |