Онлайн книга «Убрать слепого»
– Я даже примерно представляю себе, что именно, – пробормотал Сорокин. Забродов молча кивнул, крутя баранку. – Да, – кивнул Мещеряков. – Суммы, выплаченные каким-то «свободным агентам» через сутки-двое после интересующих нас событий. Правда, генералов, похоже, мочили задаром, но кое-какая связь все равно есть. – Кр-р-расавец! – сказал Сорокин. – Я тебя люблю, полковник. – Наша любовь еще впереди, – пообещал Мещеряков. – Выплаты производились через двух людей; полковника Одинцова, который служил у Володина, и подполковника Федина – это, если память мне не изменяет, человек Потапчука. – Володин – это здорово, – сказал Сорокин. – А кто такой Потапчук? – Потапчук – тоже генерал, – пояснил Забродов, – только, в отличие от Володина, еще живой. – Пока живой, – уточнил Мещеряков. – Вчера его люди кого-то брали на Арбате, взорвали мансарду, потеряли кучу народа, но, насколько я понял, остались с носом. – Черт-те что, – проворчал Сорокин. – Это, значит, ваш Потапчук на Арбате наколбасил? – Он не наш, – возразил Мещеряков, – Ты слушать будешь или нет? Видя, что Сорокин пристыженно замолчал, он продолжал: – Я решил потолковать с Одинцовым и Фединым, но оба куда-то исчезли. Пришлось учинить форменное расследование, причем я все время чувствовал, что хожу по самому краю… – Бедняжка, – томным голосом сказал Забродов. – Здесь налево, – сказал Мещеряков. – так вот, полковник Одинцов погиб при исполнении, причем как именно погиб, никто то ли не знает, то ли не хочет говорить, а этот самый Федин действительно исчез, как в воду канул, и ни дома, ни на работе о нем никто ничего не знает, хотя у меня сложилось такое впечатление, что некоторые были бы не прочь узнать. – Еще один жмурик, – разочарованно сказал Сорокин. – Ты что, на могилку нас везешь? – Вот тебе – жмурик, – сказал Мещеряков, протягивая назад кукиш. Сорокин аккуратно отвел кукиш в сторону, но тот немедленно вернулся на место. – Вот тебе, понял? – повторил Мещеряков. – Схоронился на одной из оперативных квартир, миляга, и носа не показывает. – Орел, – сдержанно похвалил Сорокин, и кукиш, наконец, убрался. – А как ты его нашел? – Случайно, – немного смущенно ответил Мещеряков. – Одна девица из отдела документации живет неподалеку. Она его видела. – Взрослеешь, полковник, – похвалил Забродов. – Годам к семидесяти доберешься до невинных поцелуев. – У меня, между прочим, двое детей, – обиделся Мещеряков, – в отличие от тебя. – Брэк, – быстро вмешался Сорокин. – Давайте по делу. – Если по делу, – продолжал Мещеряков, – то пришлось, взламывать файлы отдела, ведающего наймом жилой площади, и искать оперативные квартиры, расположенные в указанном районе. Я искал квартиры генерала Потапчука и, представьте, нашел. Он вдруг широко, с подвыванием зевнул и тряхнул головой. – Ты действительно молодец, Андрей, – серьезно сказал Илларион. – И действительно прошелся по самому краю. – А, – отмахнулся Мещеряков, – все равно генерала мне не дали, так что терять нечего. Между прочим, – слегка оживившись, добавил он, – я попутно выяснил одну интересную деталь. Потапчук вчера, оказывается, брал штурмом одну из своих оперативных квартир. – Ну и каша, – тоскливо сказал Сорокин. – Слушайте, разведчики, скажите мне честно: в этом городе есть нормальные обыватели, или все до единого работают на ФСБ, а все квартиры на самом деле явочные? – Ты, например, на ФСБ не работаешь, – ответил Забродов, – и я не работаю… Во всяком случае, как правило. Мало тебе? – Утешил, – вздохнул Сорокин. – Спасибо. – Не за что, родимый, – с готовностью отозвался Забродов. – Вообще, во всем этом чувствуется система… Знаете, как будто курица разварилась в кашу, все мясо с костей облезло и лежит себе, как.., ну, как каша и лежит.., а скелет – там, внутри, – остался. Надо его только ложкой зацепить и наружу вытащить, и сразу будет ясно, курица это была или какой-нибудь птеродактиль. – Ложка нас ждет – не дождется, – сказал Мещеряков. – Давай-ка во двор… Ага, вот сюда. Потрепанный «лендровер» свернул во двор длинного, как Китайская стена, шестнадцатиэтажного дома и покатился вдоль него. Мещеряков отсчитывал подъезды, Забродов вел машину, а Сорокин просто ждал, нервно куря на заднем сиденье. – Эй, полковник, – позвал Илларион, – что ты такое куришь? Пахнет сушеным навозом. – Правда? – изумился Сорокин. – А я думал, это только мне кажется. – Приехали, – сказал Мещеряков, и Забродов затормозил. Они поднялись на четырнадцатый этаж в лифте. Выглянув в окошко на лестничной площадке, Сорокин увидел мерцающее сквозь падающий снег море огней и подумал, что днем отсюда должен открываться ни с чем не сравнимый вид. На миг он даже пожалел, что не стал монтажником-высотником – работа интересная, да и деньги, говорят, неплохие. А уж пейзажей насмотрелся бы… Забродов уже звонил в дверь, и Сорокин с некоторой тревогой увидел в руке у Мещерякова страховидную черную «беретту» – полковник, похоже, опять начинал чувствовать себя Джеймсом Бондом. Перехватив взгляд Сорокина, Забродов погрозил Мещерякову кулаком, и пистолет исчез. – Не открывает, морда, – сказал Забродов и принялся барабанить в дверь каблуком. Дверь соседней квартиры открылась, и на пороге возник сплошь поросший курчавым черным волосом амбал в растянутой майке и тренировочных брюках. Он открыл рот, но Сорокин быстро поднес к его органам зрения свое удостоверение в развернутом виде, и рот захлопнулся. Через секунду захлопнулась и дверь. – Нет, – сказал Забродов, – не открывает. Отойдите-ка в сторонку, полковники. Надоело цацкаться со всякой сволочью. Он коротко ударил по замку ногой, косяк с треском вылетел, и дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену прихожей. Этот грохот слился с грохотом выстрела, прозвучавшего из квартиры, и пуля влепилась в стенку возле лифта. Забродова уже не было на площадке – он нырнул в квартиру, откуда послышалась какая-то возня и короткий придушенный вопль. Дверь соседней квартиры снова открылась, и на площадку высунулся давешний амбал. – Ну ночь же, – проныл он басом. – Все, – сказал Сорокин, заталкивая его обратно в квартиру, – уже все. Мы больше не будем. – А чего тут у вас, а? – настраиваясь на неторопливую беседу, поинтересовался амбал. Из темноты, куда несколько секунд назад нырнул Забродов, раздался еще один придушенный крик, и недовольный голос военного пенсионера осведомился: – Ну, где вы там, полковники? |