Книга Наследница Асторгрейна. Книга 2, страница 62 – Алина Углицкая

 Я спрятала лицо за бокалом, делая вид, что наслаждаюсь вином.

– Так что же было в Лиссавии? – спросила невинным тоном.

 Он жестко усмехнулся. Глаза даханна сверкнули из-под изящных бровей.

– У пристани собралась целая толпа. Каждому интересно было увидеть легендарного пирата, за которым столько лет охотится весь императорский флот! Кстати, твоего отца там не оказалось, говорят, его отравили, а вот любящий братец Эймус стоял во главе почетного караула!

 Рейхо говорил так, будто испытывал непреодолимое отвращение ко всему роду Айвердан.

– Жалкий сноб! – сказал, как выплюнул, и опять опустошил бокал, в который постоянно себе подливал из темной бутылки с высоким горлом. – Когда вода забурлила и от самого горизонта поднялась гигантская волна, уже тогда я знал, что эти лощеные аристократы проиграли! Они же только и умеют, что носить подолы за своими даханни. Кто из них нюхал настоящего пороха? Кто был в настоящем бою?

 Еще глоток.

 Лицо даханна постепенно приобретало синеватый оттенок, сияние почти исчезло, а взгляд медленно, но верно утрачивал осмысленность.

– И они появились! Когда корабль, на котором якобы был арестованный Даннахан, пристал к берегу и спустил трап, над толпой прокатился этот жуткий вой. А потом, прямо из бурлящей воды, возникли сотни морских змеев! Буквально через несколько минут они посеяли панику в вашем хваленом гарнизоне, круша корабли, как гнилые орехи, а потом и дамба пала под их натиском! Лиссавию накрыла огромная волна, сметая все на своем пути. Эрраны и юмати побросали оружие, преклоняя колени перед этими тварями. Этим жалким отребьям все равно, кому служить, лишь бы хозяин давал подачки. Даханны оказались в меньшинстве. Их загнали на холмы, в Саммельхор, там они и укрылись. Вместе с императором, который прибыл на твою свадьбу!

 И Рейхо разразился неприятным, каркающим смехом.

 Я мысленно возвела очи к небу, вознося благодарственную молитву всем известным богам. Эйден жив! Восстание состоялось! Эрраны и юмати перешли на сторону нападавших. Остров взят, Лиссавия разрушена, а остатки даханнов укрылись за неприступными стенами Саммельхора!

– Ниданга в боевой ипостаси почти невозможно убить, – отсмеявшись, произнес дазган. – Они практически неуязвимы. Именно потому шкура морского змея может стать Обетом, принесенным невесте. Весь Амидарейн проиграл еще до того, как это нападение стало реальностью!

– Но как же… – я растерялась, – ведь в прошлый раз победили даханны!

– В прошлый раз прежний император воззвал к своему предку – и дух короля-демона возглавил наш флот! А в этот раз напыщенный императорский сыночек решил получить одним махом и власть, и бессмертие. Но просчитался! Как и его подружка. Будь Иэлениль в Саммельхоре – она бы могла потягаться с нидангами, как-никак архимаг Асторгрейна. Но ее арестовали и вывезли вместе с принцем. А украденный артефакт нашли и вернули, только он уже не подает признаков жизни, просто стекляшка.

 У меня в голове шевельнулись смутные воспоминания, что-то связанное с этим артефактом. Я поняла, что речь шла о черном бриллианте, Оке Сиулмирана. Я точно знала что-то такое, чего не знал мой собеседник, но вот вспомнить никак не могла. Мысль мелькала на поверхности, но, как ни старалась, у меня так и не получилось ухватить ее за хвост!

 Рейхо неуверенным жестом перевернул бутылку вверх дном, будто рассчитывал, что там еще что-то осталось. Несколько капель робко сползли в бокал.

– Драхов яйца! – выругался он и швырнул бутылку под стол.

 Я уткнулась носом в тарелку.

 Эйр дазган был пьян. Очень пьян. И это не сулило мне ничего хорошего!

– Ты уже наелась? – спросил он меня. – Окажи мне честь, я хочу прогуляться с тобой по палубе.

– А как же команда? – удивилась я. – Другие даханны?

– Здесь только один даханн – Я! – Рейхо ударил кулаком по столу.

 Его лицо перекосило, как от боли. Глаза утратили блеск и налились кровью. Я видела, что он практически не контролирует себя: по его телу то и дело пробегала судорога оборота, на виске бешено пульсировала жилка, а сквозь заострившиеся черты лица проглядывала кошмарная морда драха.

Нетвердо стоя на ногах, дазган поднялся с кресла и подошел ко мне.

– Вставай.

Он протянул мне руку.

Не оставалось ничего другого, как только протянуть ему свою.

Рейхо с силой сжал мои пальцы, причиняя боль. Я вскрикнула – и крошечный язычок пламени, не удержавшись, сорвался с моей ладони.

– Какая ты горячая! – ухмыльнулся дазган, сбивая искры с кителя. – Шайенская кровь проснулась-таки. Придется мне немного изменить планы, но это даже и лучше.

Он резким движением выдернул меня из кресла и прижал к себе, поясницей вдавливая в край стола. Сильное, твердое мужское тело оказалось так близко, что я даже сквозь слой одежды почувствовала его жар. Я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он запустил пальцы в мои волосы, схватил их с силой у самых корней и, с жесткой усмешкой на посеревшем лице, сломил мое сопротивление.

Узкие, сухие губы Рейхо вдруг оказались в опасной близости от меня. Его безумные глаза заслонили весь мир, и в глубине его звездообразных зрачков я прочитала свой приговор.

Рейхо Кархадан меня не отпустит. Он, скорее, убьет меня и покончит с собой, чем хотя бы допустит мысль, что я могу достаться кому-то еще.

Если я не хочу остаться до конца своих дней пленницей этого безумца, я должна попытаться спастись!

Но как спастись от него здесь, посреди океана? Куда бежать с корабля? Разве что, прыгнуть в море?

"У меня есть огонь!" – мелькнула в голове спасительная мысль, но я тут же ее отбросила. Я на корабле! Одно неосторожное движение – и вся эта просмоленная древесина, парусина и пенька вспыхнут, как один гигантский факел! И тогда действительно останется только одно – прыгать в воду и спасать свою жизнь.

– Виель! – то ли выдохнул, то ли простонал этот безумец, и его губы накрыли мой рот.

От него пахло морем, солью, кардамоном и ромом. Сумасшедшая смесь, одновременно острая, пряная и отталкивающая. Я сжала зубы, не давая его языку проскользнуть дальше, застыла, как статуя, а в груди испуганной птицей билось сердце.

Несколько мгновений он терзал мои губы с таким остервенением, что я ощутила во рту привкус крови. Одна его ладонь сжимала мой затылок, не давая увернуться, вторая поползла вдоль корсажа и по-хозяйски легла на грудь. Я почувствовала боль, когда он грубо сдавил нежное полушарие, и застонала сквозь стиснутые зубы.

– Вот так, – промычал он мне прямо в губы, – моя девочка…

У меня внутри будто что-то перевернулось в этот момент, перед глазами появилось совсем другое лицо: смуглое, с растрепавшейся копной медных волос, с глазами цвета закаленной стали, в которых застыла бесконечная грусть, и я, как наяву, услышала тихий, печальный голос: