Книга Ошибка леди Эвелин, страница 66 – Делия Росси

– Не нужно, я сама.

Не так далеко ушли в прошлое те дни, когда я и приходящих в дом впускала, и верхнюю одежду гостей принимала.

– Миледи! – протестующе воскликнул лукар, но я уже бежала к двери.

– Кто? – спросила, прежде чем открыть.

– Миледи, а Ида в доме? – послышался голос Ларса.

Я выглянула наружу и наткнулась на взволнованный взгляд.

– Нет. Разве вы не вместе уходили?

Когда девочки закончили работу, я как раз пыталась разобраться с баками для стирки и не стала провожать детвору.

– Нет, Ида осталась. Она хотела почистить овощи для завтрашнего обеда.

– Марта мне не сказала. Что ж, пойдем посмотрим, что задержало твою сестру.

Я впустила Ларса в дом, и мы отправились на кухню.

– Марта! – позвала я лукаршу, разглядывая темное помещение.

– Да, миледи, – послышался скрипучий голос, а потом раздалось знакомое «чух-шварк» и из подсобки, в которой она жила, выглянула служанка.

– Ида еще не ушла?

– Что вы, миледи, я ее еще час назад выпроводила, – на темном лице растерянно блеснули глаза-камешки.

– Куда же она тогда делась? – встревоженно спросил Ларс.

Рыжие вихры на его макушке встопорщились.

– Может, зашла к кому-нибудь из знакомых?

– Да нет у нее никаких знакомых, она и из дома-то лишний раз не выходит, на ней, считай, все хозяйство. Мамка у нас хворая, лежит уже который день, а тут всполошилась: мальца купать, а Иды нет. Она всегда сама его купает, – пояснил он мне. – Никогда не пропускает.

Парнишка поскреб затылок и шмыгнул носом. А я почувствовала, как тревожно стало на сердце. Это что же получается, Ида ушла из Бронена, но до дома так и не дошла, и больше ее никто не видел?

Я смотрела на Ларса и Марту, видела устремленные на меня вопросительные взгляды и пыталась сообразить, что делать. Обратиться в полицию? Или попробовать самим пройтись по тем местам, где может быть девочка?

– Так что делать-то, миледи? – взволнованно спросил Ларс.

– Искать твою сестру. Нужно заявить в полицию, они начнут поиски.

– Да разве ж стражники за это возьмутся? Ради простолюдинки они и пальцем не пошевелят.

Ларс снова шмыгнул, утер нос рукавом и безнадежно махнул рукой.

– Ради простолюдинки, может, и не пошевелят, а вот ради супруги графа Бромского, думаю, расстараются. Жди здесь, я сейчас шляпку надену, и пойдем.

Я направилась к лестнице, но не успела подняться на первую ступеньку, как входная дверь с шумом отворилась, и в нее ввалился Каллеман. Он нес на руках что-то завернутое в плащ и выглядел так, словно побывал в сражении – лицо в крови, черное сукно костюма испачкано в грязи, волосы сбились непонятным колтуном.

В душе все обмерло. Единый, что с ним?

– Что случилось? – кинулась я к магу. – Вы ранены?

– Беги в мой кабинет, там в шкафу есть синяя бутыль, принеси ее, – не отвечая на мой вопрос, рявкнул Каллеман и метнулся к гостиной. – Быстро! – не оборачиваясь, скомандовал он, и меня сорвало с места.

Лестница, коридор, резкий стук грохнувшей о косяк двери, попытка обнаружить нужный флакон… Да вот же он! Пальцы дрожат, скользкое стекло норовит выскользнуть на пол.

«Ну же, Эви, успокойся! Возьми себя в руки!»

Вихрем слетела вниз, добежала до гостиной, кинулась к мужу… И едва не задохнулась от вида окровавленного тела, лежащего на диване. Рыжие, испачканные в грязи волосы, разорванная блузка, глубокие борозды под грудью… Ида. Это была она.

– Единый! – сорвался с моих губ испуганный возглас.

– Дай сюда бутыль, – коротко бросил Каллеман и, не поворачиваясь, протянул ко мне руку.

Я поспешно всунула в нее то, что он просил, маг вытащил пробку и влил несколько темно-рубиновых капель в приоткрытые губы девушки.

– Она жива? – шепотом спросила я, но ответить маг не успел.

– Миледи? – послышалось несмелое, и в дверях застыл Ларс.

Он напряженно вытягивал шею, пытаясь увидеть происходящее, и я отступила на шаг, закрывая юбкой лежащую на диване девушку.

– Ларс, сходи на кухню, скажи Марте, чтобы принесла кипяченой воды и губку, – повернулась к парнишке, стараясь побыстрее убрать его из комнаты.

– Хорошо, – кивнул тот, но уходить не торопился. – А в полицию мы пойдем?

– Да, чуть позже, – как можно увереннее ответила я, изо всех сил сдерживая слезы.

Ларс наконец ушел, а я подошла ближе и опустилась рядом с диваном на колени.

– Что с ней произошло? Кто это сделал?

Я смотрела на окровавленное тело, на тонкую, еще совсем детскую руку, безжизненно свисающую с дивана, и никак не могла проглотить застрявший в горле комок.

Каллеман не ответил. Он продолжал вглядываться в белое лицо Иды так, словно видел привидение.

– Ее нужно перевязать и вызвать доктора, – не дождавшись от мага хоть каких-нибудь вразумительных слов, предложила я.

– Уже вызвал, – мрачно сказал Каллеман.

Он как-то странно повел плечом и убрал со лба грязные спутанные волосы.

– Вода, миледи, – доложила появившаяся в комнате Марта. Следом за ней шел Торбен с большим чаном в руках. Единый, у него же нога! Ему нельзя таскать тяжести! Замыкал процессию Ларс.

– Торбен, поставь чан и отведи мальчика на кухню. Пусть побудет там, – строго сказала я, надеясь, что парнишка испугается моего тона и поторопится уйти.

– Да, миледи.

Лукар выполнил мой приказ дословно: поставил чан и, ухватив Ларса за руку, повел его за собой.

– А полиция? – напомнил эльфенок.

– Лорд Каллеман со всем разберется, – обнадежила я его, наблюдая, как маг осторожно освобождает рану от обрывков одежды.

– Давайте лучше я, – дождавшись, пока Торбен закроет за собой дверь, предложила мужу.

– Справишься?

Вместо ответа я сполоснула руки и принялась очищать края раны, осторожно промокая влажной губкой кровавые потеки.

– Ее бы перевязать, – подняла глаза на Каллемана. – В доме есть бинты?

– Нет, – отрывисто бросил тот.

– Ладно, держите, – я всунула ему в руки губку. – Вытирайте кровь, я сейчас.

Сегодня днем, когда мы с Метте разбирали один из шкафов, я нашла небольшой рулон беленого полотна. Если его разрезать, вполне сойдет за бинты.

Каллеман хмуро посмотрел на меня, но возражать не стал. Молча наклонился над девушкой и промокнул выступающие алые капли.

Когда я спустя несколько минут вернулась, он все еще механически вытирал кровь, а вода в тазу была ярко-красной.