Книга Непокорная, страница 132 – Ини Лоренц

Несмотря на сомнения, Адам был рад этому предложению. Он все чаще видел в старухе и ребенке бремя, от которого был бы не прочь избавиться.

– Ты клянешься мне своей бессмертной душой, что вернешь их к Селим-паше? – строго спросил Османьский у торговца.

– Господин, если я этого не сделаю, Селим-паша позаботится о том, чтобы моя торговля товарами из Османской империи прекратилась. Вы действительно верите, что я готов пойти на такой риск?

– Я верю в Бога Отца, Сына, Святого Духа и в то, что ты пройдоха. Но так уж и быть, я тебе доверюсь и передам пленников в твое распоряжение.

– Я с самого начала знал, что господин Османьский – умный человек! – воскликнул Кульчицкий, а затем сказал несколько слов пожилой турчанке.

Та внимательно выслушала его и кивнула. Она предпочла бы пойти с торговцем и дожидаться обмена, нежели плестись вслед за Адамом на чужбину.

– Как видите, господин, старуха согласна, – сказал Кульчицкий с улыбкой. – Сейчас я дам вам платежное поручение для Краковского банка. – Он повернулся к Карлу. – Что же касается вас, господин граф, я должен сказать вам, что в Османской империи нет никого, кто заплатит выкуп за дочь Исмаил-бея. Поэтому вам следует решить, должен ли я продать ее в рабство какому-нибудь зажиточному турку или же вы оставите ее у себя.

Поскольку беседа велась на польском языке, Мунджа поняла, что сказал торговец, и теперь со страхом ожидала ответа Карла. Сначала он почувствовал облегчение, но затем сказал себе, что не имеет права лишать свободы девушку, которой обязан жизнью, и печально посмотрел на нее:

– Если есть родственники, которые тебя примут, я попрошу Кульчицкого, чтобы он отвез тебя к ним.

– Я уже говорила: у меня на родине нет никого, кто был бы рад меня видеть. Даже если бы удалось отыскать моих родственников, я была бы для них всего лишь рабыней, которую можно продать или выдать замуж по расчету, – ответила Мунджа, добавив про себя: «Я хотела бы остаться с тобой».

Карл посмотрел на нее и подумал, что она прекрасна. При этом ему в голову пришла мысль о младшей дочери Кунца фон Гунцберга. По словам Фирмина, это была тощая четырнадцатилетняя девушка, которая была больше похожа на ребенка, нежели на женщину. И все же ему, вероятно, пришлось бы жениться на ней, если бы не… Карл прервал внутренний диалог и подошел к Мундже:

– Я хотел бы поговорить с тобой.

Она слегка поклонилась:

– Вы – мой господин и повелитель. Если желаете поговорить со мной, так тому и быть.

– Я хочу, чтобы ты отвечала мне по собственной воле, а не потому, что я тебе приказываю.

Карл взял девушку за руку и отвел ее подальше от остальных. Он остановился под тополем, который с приходом осени потерял бóльшую часть листьев, и посмотрел Мундже в глаза.

– Поскольку нет никого, кому я мог бы тебя передать, я решил, что ты останешься со мной.

– Это единственная причина? – грустно спросила Мунджа.

Карл покачал головой:

– Нет, я очень рад, что так будет. Но хочу, чтобы ты знала, – если ты пожелаешь жить где-нибудь еще, я не стану тебя удерживать.

– Мне не нужен никто, кроме тебя, – смущенно прошептала Мунджа и склонила голову.

Улыбнувшись, Карл взял ее за подбородок и приподнял его:

– Однажды ты уже спасла меня. Теперь я прошу тебя сделать это еще раз.

Мунджа прищурилась в замешательстве:

– Господин, неужели вам грозит опасность? Где…

– На моей родине! Согласно завещанию своего брата я должен жениться на девушке, которая была обещана ему в невесты.

Когда Мунджа услышала это, ее сердце сжалось, и она едва разобрала следующие слова:

– Я смогу избежать этого брака лишь в том случае, если вернусь домой уже женатым человеком. Ты красива, и у тебя доброе сердце. К тому же я надеюсь, что я что-то для тебя значу. Достаточно ли этого, чтобы ты согласилась стать моей женой?

– Вы хотите жениться на мне, бездомной сироте?

Юная турчанка не верила своим ушам. В отличие от мусульман у нее на родине, мужчинам-христианам разрешалось иметь лишь одну жену, и Карл хочет, чтобы ею стала она, Мунджа.

– Я и не мечтал о лучшей невесте, – сказал Карл с улыбкой. – Хоть мне и придется выплатить Гунцбергу компенсацию за несостоявшийся брак, думаю, для этого мне хватит золота, которое я добыл под Веной. Я также везу домой замечательных лошадей и смогу заняться коневодством. К тому же Аллерсхайм и Эрингсхаузен приносят довольно большой доход, и мы сможем жить безбедно.

– Вы действительно хотите жениться на мне, несмотря на то что у меня нет ничего, кроме этой одежды? – спросила Мунджа. Карл не заметил ее странной интонации.

– Кстати о твоей одежде. С тех пор как я снова тебя нашел, ты все время носишь одно и то же платье и этот потрепанный плащ. Тебе нужно их выбросить. Я позабочусь, чтобы еще до отъезда из Вены у тебя был новый наряд!

Мунджа посмотрела Карлу в глаза и поняла, что он не знает о слитках золота и драгоценных камнях, которые она вшила в подол одежды. Он действительно хотел взять в жены ее, а не ее богатство. Мунджа разрыдалась.

– Что с тобой? – испуганно спросил Карл.

– Это слезы радости! – ответила она и вытерла глаза грязным рукавом. – Ты чудесен! Ты князь князей! Я должна целовать тебе ноги.

– Если ты поцелуешь меня в губы, этого будет вполне достаточно, – ответил Карл и хотел притянуть ее к себе.

К его удивлению, Мунджа вырвалась из его объятий и сняла плащ.

– Подержи, – попросила она.

Карл взял у нее плащ и вздохнул, почувствовав его вес.

– Почему он такой тяжелый? – удивленно спросил граф.

– Пожелав оказать моему отцу последний знак своей милости, падишах прислал ему кисеты, полные золота и драгоценных камней. Обеспокоенный приказами Кара-Мустафы, отец велел мне вшить драгоценности в подол моего платья и плаща, чтобы не потерять наше небольшое сокровище во время побега. Тут достаточно золота, чтобы заплатить невесте твоего брата, и даже после этого нам обоим хватит на то, чтобы, как ты говоришь, жить безбедно.

На мгновение Мунджа почувствовала страх. Что, если Карл заберет у нее сокровища, а затем все же решит жениться на другой?

Но Карл обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Отпустив Мунджу через какое-то время, он радостно улыбнулся ей:

– Идем, нам нужно найти священника, который обвенчает нас уже сегодня, а также портного, чтобы ты могла въехать на территорию Аллерсхайма, как подобает жене графа!

– Ты действительно князь князей, – прошептала Мунджа и хотела опуститься перед Карлом на колени.

Но он остановил ее и обнял за талию:

– Я счастлив, что нашел тебя, Мунджа! Йоханна уедет с Адамом Османьским в Польшу, и моему сердцу было бы грустно.