Книга Мара и Морок. Особенная Тень, страница 70 – Лия Арден

Пытаюсь вскочить с кровати, оглядывая свою белую ночную сорочку, но едва я пытаюсь встать на ноги, как колени подгибаются, а я падаю на пол. Я лежу, уверенная, что сейчас кто-то ворвётся в комнату, чтобы узнать, что здесь происходит, но во дворце поразительно тихо. Кожа покрывается холодным потом, я начинаю сомневаться в реальности происходящего.

Может, так на самом деле выглядит Тень?

Персональный ад, где ты оказываешься в желанном месте, но абсолютно один?

В месте, где каждая стена, запах и шорох напоминают о счастье, которое ты упустил?

Может, богиня решила, что я всё-таки совершила самоубийство, вложив нож в чужую руку?

Руки трясутся, когда я подтягиваюсь, опираясь на кровать, пытаюсь встать на слабые ноги. Возможно, я давно так лежу. Ощупываю руки и оглядываю своё тело. Я чистая, кожа пахнет розой, а волосы едва влажные на затылке и кончиках.

Меня только недавно помыли?

Когда мне удаётся более-менее размять ноги, я распахиваю шкаф и нахожу там привычную одежду. Надеваю первые попавшиеся штаны, чёрную рубашку и тёмно-бордовый кафтан. Несколько минут за привычными, монотонными действиями помогают мне успокоиться, но я всё равно часто прикладываю руку к груди, где сердце продолжает упорно молчать. В завершение я натягиваю высокие сапоги.

Я лишь оделась, но устаю от процесса так сильно, что приходится посидеть немного на кресле. Сижу, напряжённо вслушиваясь в тишину за дверью. Медленно выхожу в коридор. Тут горят свечи на стенах точно так же, как и всегда, но нет никакой стражи и не видно слуг. Я медленно иду вдоль стены, цепляясь за знакомые мраморные полуколонны и скульптуры в стенах. Мои шаги – практически единственный звук, что я слышу, а дворец как никогда раньше кажется мне мрачным, неприветливым и болезненно одиноким.

Я спотыкаюсь о край ковра и чуть не падаю, когда внезапно по нашему третьему этажу разливается мелодия рояля. Дыхание сбивается от надежды. Я ускоряю шаг, пробираясь по коридору, передвигаюсь так быстро, как могу, чтобы попасть туда, где Северин любит играть. Меня даже не беспокоят печальные воспоминания о нападении в том зале, я лишь мечтаю увидеть кого-нибудь из любимых и понять, что они в порядке.

Мелодия кажется мне знакомой. Из весёлой она перетекает в низкие тона, начинает звучать мрачно и завораживающе, как тон рассказчика на пугающем моменте в сказке.

Я стремительно заворачиваю в распахнутые двери и нос к носу сталкиваюсь с чьей-то головой в виде черепа козы с длинными рогами. Вокруг стоит полутьма, из высоких окон со стороны рояля падают красные лучи солнца, а тени в провалах глазниц делают череп по-настоящему ужасающим. Я не замечаю, как начинаю орать, отшатываясь назад, а чудовище с козьей головой пугается меня не меньше и с визгом делает несколько шагов подальше от меня. Мелодия рояля обрывается. Я хватаю ближайшую вазу с высокой подставки, как когда-то при нападении наёмников, и замахиваюсь на нечисть, не имея ни малейшего представления, как она забралась во дворец.

– ХВАТИТ!!! – визжит кто-то, а я замираю с занесённой рукой.

Это не голова в виде черепа, это маска. Просто козья маска.

– Агата, умоляю. Не ещё одна коллекционная ваза.

Анна медленно стягивает маску, ваза выскальзывает из моих вспотевших от испуга пальцев, и я неловко пытаюсь её поймать. На третий раз мне всё-таки удаётся прижать произведение искусства к груди.

Сестра всхлипывает раз, потом второй, потом третий, пока не начинает громко рыдать, оседая на пол, словно ноги не могут её держать. Она смеётся или плачет, я ничего не могу понять.

Широко раскрытыми глазами я смотрю на Северина, который подскакивает к нам и аккуратно вытаскивает вазу из моей хватки. Его пальцы дрожат, мне не понятно, почему они так изменились. Как они так выросли.

Северин с силой прижимает меня к себе, обхватывая шею руками, а я носом утыкаюсь ему в плечо, пока король тихо шепчет благодарности. Я едва разбираю его слова и застываю, не зная, что я такого сделала. Он отстраняется, давая мне время его рассмотреть.

Его лицо всё такое же молодое, глаза с тем же глубоким зелёным цветом, но он окреп и возмужал, а от былого принца в нём осталась разве что улыбка. Я замечаю появление нескольких мелких морщин, что собираются вокруг глаз при улыбке. Его волосы отросли до середины шеи, но даже с такой длиной он каким-то образом умудряется выглядеть по-королевски опрятным, а волосы лежат аккуратными волнами. На голове у Северина золотая корона с драгоценными камнями. На нём белая рубашка, богато расшитый золотом серый камзол, а поверх приталенный кафтан в тех же оттенках, но кафтан тёплый и длинный, словно он собрался на улицу.

Анна также выглядит старше, она похудела, кажется, даже подросла и теперь чуть выше меня, а её густые чёрные волосы до самой поясницы закрывают спину. Она в плотном алом платье, а поверх тёплое пальто в пол в серо-золотых оттенках под стать одежде мужа. Помимо её синих глаз ярче всего сверкает золотая корона, более изящная и тонкая, чем у короля. Полоса золота толщиной лишь с палец, а вверх тянутся дополнительные золотые части с рубинами, что так идут её платью.

– Что случилось? – растерянно спрашиваю я, пытаясь помочь ей подняться.

Сестра ничего не отвечает, лишь сжимает меня в объятьях, а я пытаюсь дышать и взглядом молю Северина о помощи.

– Где все? Почему дворец такой пустой?

– Ох, Агата! Ты спала почти два года, – выдыхает Северин.

– Я что?!

– Я так долго ждала, что уже не знала, стоит ли надеяться… – Анна утирает слёзы и цепляется за мою одежду, боясь, что я исчезну.

– Александр… – я едва выдавливаю его имя в ужасе, что за два года точно должна была его убить, вытянув всё, что в нём есть. – Где он? Проклятье! Я убила его?!

Я… что я сделала?

– Нет! Нет, Агата! – успокаивает меня Северин. – Александр жив.

– Жив и всё так же самая большая заноза в заднице, – бубнит Анна, а потом демонстрирует мне кислую улыбку, когда я перевожу на неё удивлённый взгляд.

Она выпускает меня из своих объятий, но продолжает сжимать край моего кафтана в кулаке, так что я и шага от неё сделать не могу.

– Почему дворец похож на склеп и что это за чертовщина?! – пальцем тыкаю в жуткую маску, что сестра оставила на полу.

Северин весело хохочет, его смех такой счастливый и тёплый, что я невольно улыбаюсь. Король даже запрокидывает голову, открывая шею.

– Этот чёртов день будет лучшим за последние годы! Ах… как же так вышло, что из всех ночей именно эта? – он с улыбкой качает головой и скорее обращается к самому себе.

Молодой король целует Анну в волосы, к моему удивлению, повторяет то же самое со мной и идёт к выходу.

– Анна, собери Агату и расскажи ей, что произошло. А потом присоединяйтесь ко всем. Дам вам час, больше я не смогу оправдывать твоё отсутствие. И не забудь, что мы начинаем в момент, когда зажжётся первая звезда. Люблю тебя! – последние слова уже доносятся из коридора.