Онлайн книга «Каннибалы»
|
2 Они летели по Садовому кольцу. – Я успела сказать только, что нам надо поговорить, – недовольно буркнула Света. – Она сразу трубку хуяк! Больно дерганная жена у него какая-то. Петр хмыкнул. – Ее понять можно. Она защищает свою семью, свой брак. – Ей бы в защите у «Спартака» играть. Через такую не прорвешься. – Боюсь, согласен. Ну ничего. Увеличим давление в котле. Где телефон, который ты купила? Света передала. – За рулем, между прочим, разговаривать запрещается. Петр даже не повернулся к ней. Но при первой же возможности поменял полосу, привалил машину к обочине, включил аварийку. Света ухмыльнулась, но от комментария воздержалась. Петр открыл меню сообщений. Набрал. Отправил. Потом они вместе послушали, как цокает аварийка. Как шумят шины и моторы за окнами. Ответ от Бориса на сей раз прилетел мгновенно: «Где ты?» Петр задумался на миг. Набрал: «На кобальтовых шахтах работают семилетние дети». Палец его остановился. Переключил с алфавита на эмоджи, стал листать варианты. Какой рисунок мог вообще быть здесь уместен? – Чего завис? – Что сюда поставить лучше? Она заглянула, прочла сообщение. – Поставь глаз. – Глаз? А что это означает? – Ничего. Просто стремно. Сразу думаешь: нахуя глаз? Петр фыркнул. – Ты спросил, я ответила. – Не буду я ставить никакой дебильный глаз. Но над стрелкой «отправить» палец завис. Петр вернулся в меню. Выбрал из картинок глаз. Вставил. Отправил. И не выпуская телефона из рук, стал выкручивать руль. 3 Когда Вера вернулась, сияя заново наложенным макияжем, совершенно успокоившаяся, Борис уже убирал телефон в карман. Колено его прыгало под столом. Вера посмотрела на колено. На лицо Бориса. Муж ответил улыбкой. – Извините, – сказала всем сразу Вера. Всем сразу улыбнулась, оправляя узкую юбку. Села. – Да. Что там у нас дальше? Кадриль возобновилась. Борис подписывался, куда показывал палец адвоката. Видел на пальце черные волоски. Ровно обстриженный ноготь. Передавал бумагу, не глядя. Опять смотрел на волоски, на ноготь. А думал только об одном: Ире сорвало башню. Иру несло. Раньше африканские детки на кобальтовых шахтах ее почему-то не волновали. И так, на минуточку: в его компании никакие дети в шахты не спускаются! Что за сектантская херь? То есть мы уже вот куда пришли? Начинаем подставлять левую щеку? – заводился он. Почему ей сорвало башню, Борис не гадал: бесполезно. Она намного моложе, она выросла в другой стране, она религиозна, – непроницаемый занавес. Он не стал и пытаться туда заглянуть. Простые выводы обычно оказываются правильными. А простой вывод был очевиден: Ира стала опасной. Голос жены рядом что-то сказал. – Все хорошо, – кивнул ей, кивнул порхающим рукам адвокатов Борис. – Все в порядке. Жена странно посмотрела, уткнулась в бумаги. Адвокаты не запнулись ни на миг. 4 На этот раз – услышав звякнувший сигнал, что пришло сообщение, – Петр не стал ни перестраиваться, ни останавливаться. Не выпуская руль, дал экрану щелчок. Скосил глаза на экран. «На Патриках. В два. Скамейка Берлиоза». Ишь ты. Борис даже смайлик поставил, хоть и старомодный: двоеточие со скобкой. – Ай, ну на дорогу же смотри! – Света инстинктивно выпрямила ногу, совершенно забыв, что за рулем не она. Петр выровнял вильнувший ход. Борис написал место, Борис написал время. Петр подумал: похоже, тут все чисто. На Патриарших всегда полно народу, люди сидят на скамейках, гуляют, глазеют на пруд. Скамейка стоит напротив Малой Бронной – там тоже люди. Да еще днем. Он правда хочет встретиться. Подвоха нет. Слова ни к чему. Петр чиркнул пальцем. Ударил по большому красному сердцу. Отправил. 5 Кабинет премьер-министра уже не казался Борису слишком большим. Слишком большим он был только для низкорослого Свечина. А ему в самый раз. Борису в этом кресле было удобно. Может, просто стоит себе в этом признаться? Он посмотрел на часы: два десять. Нажал кнопку связи с секретарем: – Авилов явился? – Десять минут назад. Телефон на столе ожил: уведомление о новом сообщении. Борис подвинул телефон. Но открывать не понадобилось, в сообщении было всего две буквы: ОК. Борис удалил его. Отложил телефон. …Почему бы не признаться себе: он может многое сделать из этого кресла. Не только ощущать его тяжесть. – Пригласить Авилова войти? – нарушил паузу секретарь. – Нет-нет, – улыбнулся сам себе Борис. – Через двадцать… Нет. Через двадцать три минуты – впускай. Борис поразился самонадеянности Авилова. Есть такая русская поговорка: хоть ссы в глаза – все божья роса. В глаза Авилову можно было отвести дренажные трубы городской канализации – он все равно бы держался, как сейчас. Вещая. Важно перекладывая бумаги из кожаной папки. – Позволю себе зачитать точные цифры по ЧВК «Орел». – Простите, – перебил Борис с доброжелательной улыбкой. – Возможно, я – не позволю. Авилов чуть вскинул бровь. Чуть откинулся на спинку. Чуть больше растопырил пальцы поверх своих бумаг. Но держался все так же вальяжно. – Мы уже обсуждали эту тему, – Борис дал понять, что она закрыта. – В присутствии ЧВК «Орел» в Конго необходимости не было и нет. Оно слишком затратно. И неоправданно затратно. Все это я говорил. – И вы сказали, что подумаете. – Уже нет. В Конго у меня больше нет никаких бизнес-интересов. – Уже нет? – переспросил Авилов. Улыбка Бориса обозначилась резче. – Но государственные интересы стоят того, чтобы о них думали. – Прошу прощения? – улыбка Бориса стала холодной. – У ЧВК «Викинг» нет столь мощных потребностей, чтобы покрыть по-настоящему крупные поставки вооружения. В таком количестве. – В ваших собственных бизнес-интересах? – Вооружение – серьезная статья российского экспорта. Разумеется, сейчас поднялась вся эта белиберда: санкции. Чистый шантаж нашей экономики. Как премьер-министр, вы понимаете последствия: сокращение сектора, сокращение рабочих мест, депрессия регионов, где сосредоточено производство вооружения. Вы же у нас… народный премьер. Чувствуете чужую беду. |