Онлайн книга «Пустоцвет»
Решено — сделает аборт, потом постарается вести себя тихо и прилично. Сомов у нее на коротком поводке теперь, будет зубами скрипеть, но на людях преданного супруга изображать. Глядишь, несколько лет беспроблемной жизни у неё в запасе. Если не дура — приумножит свои счета, продержится до папиной смерти, сколько ему еще осталось? Не молоденький, уже не одного ровесника в последний путь проводил. Конечно же, отец будет требовать второго внука, но несколько лет потерпит. Мол, стараемся! Конечно, рано или поздно он заподозрит неладное, заставит зятя провериться — тут-то и выплывает правда. Ксения ухмыльнулась, представив выражение глаз отца, когда тот поймет, что сделал ставку не на фаворита. Сам виноват, так ему и надо! Нечего было лезть в ее жизнь! Что станет делать отец после открытия — так далеко она не заглядывала. Потом, Таисия есть, может быть, отец попсихует, да смирится, оставит дочь в покое, сосредоточится на внучке. Главное — избавиться от проблемы и тянуть время, изображать с Димой счастливую семью. Раскошелиться пришлось существенно. Сначала — проститутке, которая свела ее с мамкой. Ксанка наплела ей какую-то несуразную историю, умоляя помочь. Потом — та же самая история со слезами — уже мамке. Подкрепленная хорошей суммой. Наконец, после еще одного облегчения счета, её свели с гинекологом. Работал он в поликлинике, пришлось брать талончик, как обычной пациентке. Врач — среднего возраста худощавый мужчина — после условных слов и звонка мамки, принял Ксению доброжелательно, быстро осмотрел, назвал сумму, день и час, когда берется избавить её от недоразумения. Обговорили, что платит она вперед, в условленное время на углу Кирова и Дегтярной будет ждать машина, которая отвезет женщину, а после процедуры вернет обратно. — Срок небольшой, все пройдет с минимальным воздействием, — обещал врач. Окрыленная, Ксана поспешила домой. Кроме осмотра на кресле, никакие обследования или анализы не понадобились. Господи, послезавтра она освободится! Утром Ксения не стала завтракать — ей дадут наркоз. Оперировать на живую или с местным обезболиванием она не согласилась. Пусть дороже, зато без мучений. Быстро собралась, нарядилась, будто в гости, показательно чмокнула Дмитрия и выпорхнула к машине. Последние две недели она водила сама, заявив, что ей это нравится, муж, и прислуга к новому капризу хозяйки уже привыкли и не удивились. Доехав до Московской, где выстроились бутики, женщина оставила машину на стоянке у Спа-салона, сама прошла внутрь. За красную бумажку ей не стали задавать вопросы, проводили через вход для персонала. Дальше — три остановки на общественном транспорте — вот где ужас-то! На что только не пойдешь, чтобы соблюсти конфиденциальность! — и ожидающая Ксению машина. Привезли ее в частный дом, внешне ничем не выделяющийся среди других домостроений на улице. Какая-то из окраин города. Врач уже ждал. Ксении предложили раздеться, затем ввели наркоз и сознание отключилось. Бывает так, что живешь себе, всё налажено, привычно, понятно, какие-то планы на выходные, и в один миг жизнь делает кульбит, переворачивается так, как и не помышлял. И вот тот, кто боялся высоты, лезет в гору и радуется открывающимся видам, а тот, кто не умеет плавать, решается на сплав по горной реке, через пороги. У Георгия так и случилось. С того самого момента, когда он перешагнул порог кабинета и увидел на мониторе чудо, его жизнь изменилась. Вернее, нет, изменился он сам. Неясная картинка, в которую он всматривался, вдруг оказалась ребенком. Он увидел ручки малыша, которыми тот пытался закрыться от ультразвука, увидел, как открывается ротик, как шевелятся пальчики. А потом малыш дернул ножкой и повернулся боком. Никогда до этого момента Георгий не испытывал таких эмоций. В это невозможно поверить — вот, на расстоянии вытянутой руки — человечек. Такой крохотный, такой беззащитный, такой… родной? Захотелось сгрести Машу, прижать к себе и защитить от всего, зацеловать, оберечь, засыпать цветами. И прислониться щекой к животу женщины, поговорить с малышкой. В горле стоял комок, от эмоций перехватило голос. Вот как так? Как женщины умеют это делать? Из ничего, ладно, пусть не из ничего, а из двух настолько микроскопических клеток, что без микроскопа и не разглядишь, Маша умудрилась вырастить настоящего человечка. Пусть еще не до конца, малышке еще пять месяцев развиваться, но вот же — на экране видно, что эта кроха — человек. Ручки, ножки, пальчики… Черт, он не ожидал от себя, что настолько расчувствуется. Чудо, как по-другому назвать то, что он увидел? Несколько дней он только об этом и думал, временами застывая на месте посреди разговора. Служащие косились на начальство, но тактично ожидали, когда Георгий сам очнется, вернется в мир бизнеса, и они продолжат беседу или разбор полетов. Корнев смотрел на людей и думал, что все они, каждый из них когда-то был такой же крошкой, как его девочка. Его девочка… Да! Только не девочка, а девочки! Глупо, конечно, ведь эта кроха не ему обязана своим зачатием, но почему-то для него это не имеет никакого значения. Будто бы малышка задела своими ручками что-то в его душе и он сразу и безоговорочно принял её, как свою и… полюбил? Неужели, можно полюбить изображение на экране, ведь у Маши даже животика еще нет? Изображение полюбить нельзя, а малыша — реального, трогательного, необыкновенного — можно. Наверное, он сошел с ума, но дальше так продолжаться не может! Мужчина метался, не зная, как поступить, что сказать. Маша нужна ему! Как он дальше без ее глаз, голоса, волнующего аромата сирени и жасмина, тонким шлейфом тянущегося за Марией? А ребенок? Он хотел взять его на руки, осторожно-осторожно, но крепко и надежно, как самую большую драгоценность… и унести к себе. И маму, и дочку. Никогда раньше его так не тянуло к детям, более того, никогда раньше он не сходил с ума от нежности к еще нерожденному малышу. Малышке… Он к реальным-то детям всегда относился спокойно. Да, забавные, милые, временами, надоедливые и крикливые создания, но, чтобы крышу рвало от желания защитить, забрать себе, оградить от всех опасностей — никогда. Георгий знал, что Маша переехала в квартиру его родителей, и всё откладывал визит, ограничиваясь общением по телефону. Стыдно признаться, но он боялся. Боялся остаться наедине, боялся, что скажет не то и не так, отпугнет, оттолкнет. И Маша замкнется, не захочет его больше видеть. А как он без своих девочек? Все сыпалось из рук, он допускал глупые ошибки, отвечал невпопад и продолжал зависать посреди беседы. В один день в городскую квартиру Егора, куда он, практически, перебрался жить, чтобы быть ближе к Маше — вдруг, ей понадобится его помощь, а из загородного дома добираться дольше, можно потерять драгоценное время! — ранним утром ворвался Юрка. |