Онлайн книга «Байки бывалого хирурга»
|
Скажи мне честно, – жена чуть отстранилась от него и посмотрела в лицо заплаканными глазами, – ты не боишься оперировать собственную дочь? – Боюсь! Очень боюсь! Не меньше тебя! Но другого выхода нет. – Иваныч, что определился? – участливо поинтересовался доктор Вяземский, когда Орлов зашел в диспетчерскую «скорой» и попросил собрать операционную бригаду. – Определился, буду оперировать. – Буду?! – Вяземский даже соскочил с дивана, где до этого так удобно сидел, читая какую-то пухлую книгу в потертом переплете. – Ты хочешь сказать, что ты сам будешь оперировать свою Машу? – Да, Михалыч, буду сам оперировать. – Погоди, ты же знаешь нашу медицинскую присказку: «Бойся рыжих и своих». – Знаю, но у меня нет выбора. Те из хирургов, кому бы я мог доверить свою дочу, к огромному сожалению, в отпуске. – А как же Греков? Он же тут, в городе. Давай его привезем? – Ни в коем случае! Лева сейчас кривой как турецкая сабля. – А, может, и не кривой? – Тогда безнадежно больной. Он вчера прилично поддал. Все, Михалыч, вопрос решен. Я иду в хирургию. – Что от меня надо? – Проконтролируй, пожалуйста, чтоб как можно скорей доставили операционную бригаду: анестезиолога, анестезистку, операционную сестру и операционную санитарку. – А тебе кого в ассистенты-то привести? – Никого не нужно. Вдвоем с сестрой прооперирую. – Иваныч, давай хоть Платова из кровати выдернем. Тут такое дело, а он дрыхнет. – Пускай дрыхнет. Это моя дочь, а он трое суток нормально не спал. Пускай хорошенько выспится, завтра, – тут Орлов поднял глаза на часы, висевшие на стене диспетчерской, показывавшие две минуты первого, и поправился, – вернее, уже сегодня, нам потребуется его свежая голова. – Так ты тоже трое суток оперировал? Как же ты? – Ну, значит, мне не повезло, – устало развел руками Василий Яковлевич. – Пускай хоть один из нас сегодня на работе будет огурцом. Работники «скорой помощи», отвечавшие за сбор операционной бригады в ночное время сработали на «отлично»: через двадцать минут все были на месте. Машеньку с мамой поместили в отдельную двухместную палату. Но Виолетта категорически отказалась занимать вторую койку. Так и осталась лежать рядом с дочкой, прижав ее к себе. Машенька не проявляла видимого беспокойства, принимая все происходящее как должное.. – Мама, а папа тут работает? – Тут, – еле выдавила из себя Виолетта. – Он тут людей оперирует? – Оперирует. – И меня тоже сейчас прооперирует? Мама не смогла ответить – соленые слезы душили и текли по щекам, и лились на футболку. В палате царил полумрак, и Машенька не сразу заметила мамино состояние. Несколько горячих слезинок упало на лицо девочки, и она удивленно произнесла: – Ты что, плачешь? – Нет. – Но оно соленое! Это слезы! Мама, по-моему, ты плачешь? – Тебе показалось. Мне тут в глаз что-то попало. – Мама, не плачь, папа хороший хирург. Он сделает все замечательно. – Девочка взяла висевшее в изголовье на дужке кровати полотенце и стала вытирать им мамино лицо. – Да, папа хороший хирург, – вздохнула Виолетта и с благодарностью посмотрела на свою мужественную дочь. Минут через пять двери в палату широко распахнулись. И Машенька увидела, как ее папа, уже в синей медицинской робе и в синем колпаке толкает перед собой каталку, накрытую белой, пахнущей чем-то вкусным, большущей простыней. – Ну, что, девочки, не заскучали? – наигранно бодрым голосом спросил папа. – Папа, папа, ты, где был? – Я переодевался, готовился. – Уже пора? Может, еще посидим? – упавшим голосом спросила Виолетта, с надеждой посмотрев на решительно настроенного мужа. – Девчонки, привет! Все будет хорошо! Раньше сядешь – раньше выйдешь! – громко сказал из-за спины грубоватый мужской голос. Виолетта узнала Семена Игоревича Топоркова – анестезиолога. Он был лет на пять старше ее мужа, но они дружили семьями, и Виолетта даже приятельствовала с его женой Ниной. А их младшая дочка Вера ходила в садик в одну группу с Машенькой. – О-о, дядя Семен! И вы здесь? – улыбнулась девочка, приподнимаясь на кровати. – Смотрю, папа всех собрал. – Разумеется, кто же тебе еще, кроме меня, даст наркоз? – Семен Игоревич оттеснил Орлова в сторону, подошел к кровати и сел возле нее на корточки. – Ты давно ела, пила? – Да ничего она не ела и не пила, – усталым голосом за дочь ответила мама. – Тогда дайте, я ее осмотрю, послушаю. После пускай сходит посикать. – Анестезиолог склонился над девочкой. – Ты в туалет хочешь? – Не знаю, – пожала плечами Виолетта и посмотрела на маму. – Ты не на маму смотри, а сама подумай. Сейчас я тебя усыплю, а ты описаешься, что твой Степашка скажет? – Топорков кивнул в сторону зажатого между мамой и дочкой плюшевого зайку. – Он не Степашка! Он – Филя! – Ах, извини! Филя! Ты хочешь, чтоб твой Филя смеялся над Машенькой, говорил: ой, она описалась. – Ладно, я схожу в туалет. Где он тут у вас? Анестезиолог осмотрел Машеньку, выслушал фонендоскопом грудную клетку, ощупал горло и попросил высунуть язык. Закончив осмотр, посторонился, дал пройти маме и дочке в дамскую комнату. Когда они вышли из палаты, повернулся к стоящему у каталки Орлову: – Иваныч, ты как? – Нормально, – грустно ответил Орлов. – Не боишься? – Есть маленько? – Да-а-а, дела. Ничего, я буду рядом. Дам наркоз в лучшем виде. Когда женская половина семьи Орловых вернулась в палату, Машеньку раздели до трусиков, и она сама, с кряхтением, поддерживая животик, залезла на каталку. Василий Яковлевич накрыл ее простыней, подложил под голову подушку и начал выруливать в коридор. – Подождите! Филю забыли! – закричала девочка, присев на каталке. Доктора переглянулись между собой, и папа передал Машеньке точно в руки забытого на кровати плюшевого зайку. Девочка крепко прижала к себе Филю, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Взявшись за ручки каталки почти одновременно они, молча, медленно покатили девочку прямо по коридору к дверям, ведущим в операционную. Виолетта тихо сползала по стене на пол и, не глядя, плюхнувшись прямо на покрытый серым линолеумом пол, зашлась в беззвучном плаче. – Ну, будет, будет, – погладила ее по плечу дежурная медсестра Наталья Петровна, что вы так убиваетесь. – Ваш муж отличный хирург. Сколько он уже этих самых операций сделал, сколько деток спас. И все без осложнений, слава богу. Он и мою внучку в прошлом году оперировал, все замечательно. Дай Бог ему здоровья! Встаньте с пола, простудитесь! Пойдемте лучше в палату, сядете на кровать. |