Онлайн книга «Медленные пули»
|
– Вдруг он врет? – проговорила Галина. – Убалтывает нас, чтобы мы вернулись на «Терешкову». – Я не вру. Я хочу, чтоб вы вернулись. И чтобы вернулся «Союз»: по крайней мере один из нас должен оказаться дома. – Думаю, нам стоит вернуться, – сказал я. – А остальные пробы? – Черт с ними! Давай поскорее на корабль вернемся. Пока я отвечал, окошко связи погасло. Галина оттолкнулась от «Прогресса». Я подтянулся на ближайший шип и полез вверх. Без груза подъем занимал меньше времени. Я думал об изменениях в Слое-1 и надеялся, что мы отыщем-таки лазейку между смертоносными силовыми линиями, которые к тому же двигались. Мы были на полпути к «Союзу» – вон он, наверху, маняще-близкий, – когда Галина, буквально дышавшая мне в спину, замерла. – У нас проблема, – объявила она. – Какая? – Посмотри вниз, Дмитрий. Что-то приближается. Я послушался и все понял. «Прогресс» больше не просматривался. Его скрыл серебряный поток, сияющее море ртути, которое медленно поднималось из зарослей, затапливая все. – Лезь вверх! – велел я. – Дмитрий, мы не успеем. Оно поднимается слишком быстро. Я аж зубами заскрипел: ох уж этот Галинин прагматизм! Тем не менее вверх она полезла, не в силах удержать тело от того, что разум считал бесполезным. Галина не преувеличивала: поток догонял нас куда быстрее, чем мы поднимались к «Союзу». Но я тоже не мог не подниматься. Рискнув глянуть вниз, я увидел, что серебристая жидкость лижет Галине ступни, глотает оказавшийся ниже ботинок. – Оно добралось до меня. – Поднимайся! Галина освободила ботинок, дотянулась до следующего шипа, и на миг показалось, что она обгонит поток. Я мысленно перенесся на «Союз» и понял: даже если мы доберемся до него и заблокируем люк, улететь все равно не успеем. Поток заглатывал Галину – жидкость покрыла ей бедра, потом талию. Галина двигалась вверх все медленнее. – Меня тянет вниз, – пожаловалась она, кряхтя от натуги. – Засасывает! – Сопротивляйся! Может, Галина и сопротивлялась: по таким скованным движениям не определишь. Поток дошел ей до груди, проглотил рюкзак, потом шлем. Галина подняла руку над головой, чтобы уцепиться за следующий шип. Поток проглотил и руку. – Галина! – Я здесь. – Ее слова, перемежаемые треском помех, звучали невнятно. – Я внутри потока. Ничего не вижу, но могу двигаться, могу дышать. Здесь как в иммерсионной ванне. – Галина, попробуй выбраться! – Скафандр барахлит. Видимо, жидкость выводит из строя электронику и систему охлаждения. – Галинин голос стих, потом зазвучал снова, чудовищно искаженный хлопками, треском, шипением: – Боже! Жидкость в скафандр просочилась. Холодная какая! Она прибывает… Черт, как она попала в скафандр?! Голос снова стих. – Галина, отзовись! – Жидкость у меня в шлеме. Боже, боже, она все прибывает. Я тону, Дмитрий! Это неправильно. Черт подери, я не желаю тонуть! – Галина! Я услышал сдавленный крик, потом бульканье. Потом ничего. Я полз вверх, понимая, что усилия напрасны. Поток настиг меня через несколько секунд. Получилось так же, как с Галиной: поток проглотил меня, потом проник в скафандр. Потом он проник мне в голову. Мы не утонули. Секунду мною владел панический страх: жидкость проникла в горло, в глазницы, в рот, в нос. Появился рвотный рефлекс, и этим все кончилось. Ни страха, ни паники – только блаженное забытье. Очнулся я, лежа на спине. Серебристый поток уходил – из наших тел, из наших скафандров. Он вытекал хромовыми ручейками, оставляя скафандры сухими и неповрежденными. Мы лежали, как опрокинутые черепахи, что-то вроде нормальной земной гравитации прижимало нас к полу. С огромным трудом я сел, потом встал, борясь с весом рюкзака, тянущим меня вниз. Скафандр больше не надувался: значит, мы находились в герметизированном месте. Я огляделся по сторонам, делая нормальные, ровные вдохи. Мы с Галиной попали в огромную, стального цвета комнату с жаброобразными стоками в боковых стенах. Жидкость утекала в стоки, обнажая черный, слабо мерцающий пол из чего-то, похожего на полированный мрамор. Серо-голубой свет лился сквозь шестиугольные решетки в сводчатом потолке. Рисковать, выясняя, годится ли воздух для дыхания, я не собирался. Я проверил внешний слой гермошлема на наличие дыр и царапин, но он, похоже, совершенно не пострадал. – Галина! – позвал я. – Ты меня слышишь? – Отлично слышу, Дмитрий. Ее голос доносился и из шлемной радиостанции, и через стекло, глуховато, но внятно. – Этот поток… По-моему, скафандры он не повредил. – Воздух у нас еще есть? – Согласно датчикам, на шесть часов. – Как ты себя чувствуешь? – Будто меня продраили изнутри с каустической содой. А в остальном нормально. Голова ясная, как после долгого сна. Пожалуй, я сейчас бодрее, чем до выхода из «Союза». – Вот и у меня те же ощущения. По-твоему, где мы? – В сердце Матрешки, где же еще? Она не просто так нас сюда затянула. Может, хочет получить доступ к чужеродным объектам, которые засекла, а потом решит, переработать их или утилизировать. – Да, наверное, так. Но почему Матрешка нас не уничтожила? Наверняка поняла, что мы живые существа. Живые и разумные. – Дмитрий, ты неисправимый оптимист. – Здесь что-то происходит. Смотри! Основание стены проре́зала полоса света. Полоса тянулась вверх, словно там поднималась цельная дверь. В растущую щель пробивался тот же серо-голубой свет, что лил сквозь потолочные решетки. Мы оба напряглись и, ожидая, что нас сейчас раздавят насмерть, повернулись лицом к своей участи. За брешью оказалось нечто вроде коридора, плавно изгибавшегося вниз, поэтому мы видели не конец, а только усиливавшийся серебристый свет. Вогнутые стены тянулись к узкому хребту потолка. Их покрывал плотный, искусно вырезанный узор, подсвеченный серо-голубым. – Наверное, мы должны туда пойти, – шепнула Галина, не отваживаясь говорить громче. И мы пошли; в автономных скафандрах шаги получались медленными и неловкими. Через дверь – в коридор, вниз по наклонному пандусу пола. Удерживать равновесие почему-то было все так же легко. Даже не чувствовался растущий наклон поверхности. Я посмотрел на Галину: она двигалась в вертикальном положении, под прямым углом к полу. Я замер, чтобы оглянуться, но комната, в которой мы очнулись, уже исчезла из вида – дверь медленно опускалась. – Звук слышишь? – спросила Галина. |