Книга Лицо под маской, страница 57 – Анна Дашевская

– Конечно, – некромантка легко поднялась с пола, отряхнула брюки и улыбнулась Торнабуони. – Идемте искать выход?

Я по капле вливала в пациента энергию, изредка прерываясь, чтобы дать ему глоток воды с вином. Охранник, изредка почесывая макушку, ходил вокруг, заглядывая то в один, то в другой ход. Госпожа Редфилд же изучала руны на алтаре, даже сделала снимок на коммуникатор.

– Эх, – пробормотала она, – плохо я знаю рунический койне… Надо будет отправить ректору, пусть кафедру рунологии загрузит расшифровкой.

Потом Лавиния пошла вдоль стен, изучая прочую обстановку этого то ли святилища, то ли тюрьмы. Заскрипела какая-то дверца, зазвенело стекло… Я разогнулась и хотела попросить ее помочь мне с энергетической поддержкой пострадавшего, но в этот момент услышала:

– Нора, подойди сюда, пожалуйста! – в голосе прозвучали изумление и тревога.

Лавиния стояла возле длинного стола, по виду лабораторного, во многих местах прожженного кислотами и пламенем. В руках у нее был металлический ларец с откинутой крышкой, и держала она этот ларец с явной осторожностью. Интересно, что там такое – бомба? Ну, не драгоценности же, с ними бы не нужно было обращаться как с тухлым яйцом…

– Загляни внутрь! – она подвела поближе магический фонарик.

Я посмотрела. Внутри ларца не было ни взрывчатки, ни золота – там колыхалась налитая почти до краев маслянистая жидкость, тяжелая даже на вид. Поначалу эта жидкость показалась мне непрозрачной, но я вгляделась и увидела: на дне лежала белая маска. Точно такая же маска Пьеро, как была на неизвестном мужчине, только примерно вдвое меньшая и без кровавой капли на щеке.

– Ты не поняла? – Лавиния смотрела на ларец, и в глазах ее были отвращение и злость. – Нора, он их выращивает!

Честно скажу, я отпрыгнула от ее гадкой ноши, будто маска могла выбраться из своей питательной среды и немедленно вцепиться в мое лицо.

– Убери это! Пожалуйста!

С осторожностью и все тем же отвращением магичка поставила ларец на стол, закрыла крышку и набросила на гадкую коробку стазис.

– Тьма с ними, с доказательствами, пусть посидит там, – сказала она, протирая руки платком.

– При чем тут доказательства? – не поняла я.

– При том, что после стазиса магические следы искажаются. И как доказательство для суда они не будут приняты. Но это меня в данный момент волнует меньше всего. Нора, он выращивает эти маски и приживляет их к лицам. Я уверена, у Карло проклятие просто совпало по времени с моментом, когда этот… экспериментатор его подловил и наложил подготовленную volto! Именно поэтому от нее так трудно было избавиться! – Лавиния покружила по пещере, налетела на сталагнатовую колонну и остановилась. – Мы просто интуитивно пошли верным путем, иначе ничего бы не смогли сделать!

– Подожди-подожди, но тогда Карло явно должен быть не первым! Значит, где-то еще есть люди, которые живут вот так же…

– А ты вспомни: если бы не было необходимости для семьи Контарини, чтобы их наследник в каких-то местах появлялся без маски, Карло бы и в голову не пришло от нее избавляться! Есть-пить она не мешала, весь город чуть не шесть месяцев в году носит эти… маски.

Подозреваю, что те слова, которые употребила для определения темпераментная госпожа Редфилд, она могла подцепить только у какого-нибудь опытного боцмана. Простому матросу, например, такая изысканность в формулировках недоступна.

– Ты считаешь, что в Венеции есть еще пострадавшие от таких экспериментов? – мрачно спросила я.

– Уверена в этом! Ну, или те, кто послужил подопытными кроликами, догнивают где-нибудь в грязной канаве…

– Жуть какая… – я поежилась. – Хорошо бы отсюда поскорее выйти. Что-то перестало мне нравиться это приключение.

Джан-Баттиста и мэтр Сонтхи вернулись довольно быстро. Метров через сто ход заканчивался лестницей, которая выводила в развалины на крохотном островке.

– Остров этот безымянный; там поселился когда-то алхимик, лабораторию построил, работал, да и взорвался однажды вместе с лабораторией, – пояснил Джан-Баттиста.

– Над чем работал? – поинтересовалась я.

– Да, в общем-то, так и осталось неизвестным над чем; к себе он никого не пускал, законов не нарушал, так что и у стражи не было оснований для проверки. Он жил обособленно и никого не интересовал. Почти не выезжал в город. Лично я единственный раз с ним столкнулся – на улице возле мастерской Il Canovacchio в Сестриере, он покупал заготовки для масок…

– Заготовки? – быстро переспросила Лавиния.

– Да, нераскрашенные белые основы из папье-маше…

– Заготовки для масок… Вот вам и связь… А когда это было?

– Что именно? – начал раздражаться Джан-Баттиста. – Встретил я этого чудака… не знаю, наверное, лет пять назад, я бы и не запомнил этой встречи, если бы не обсуждал потом с Пьетро. А взрыв произошел вскоре после этого.

– Хорошо, – сказала я примирительно. – Мы все это обсудим, когда доберемся до дома. Сейчас нужно срочно вытаскивать нашего Пьеро. Мы сможем там выйти?

– С грузом – нет. Там винтовая лестница, – покачал он головой.

– Значит, ничего не поделаешь, нужно возвращаться…

Обратная дорога показалась мне куда более короткой. Впрочем, мы не останавливались, чтобы покопаться в книжных шкафах или осмотреть какие-то диковинки. Лавиния, задержавшаяся, чтобы оставить в пещере пару неприятных сюрпризов для посетителя, догнала нас буквально через пять минут. На мой немой вопрос она ответила, усмехнувшись:

– Войти он сможет, и даже подойдет к алтарному камню. А вот дальше сдвинуться с места – уже вряд ли.

Вместе с загадочным Пьеро и Лавинией я погрузилась на скоростной катер, не заметив даже, чей он. Мне важно было продолжать вливать в человека, по-прежнему находящегося без сознания, небольшие порции энергии, которые бы раскачали и расширили его каналы, но не пережгли их. В медицинском крыле Ка’Контарини нас уже ждали. Еще по дороге, коротко посовещавшись, мы решили, что и с точки зрения медицины, и ради сохранения секретности, и для безопасности пациента это лучшее место. Джан-Баттиста связался с Пьетро, и за те двадцать минут, которые заняла у нас дорога, палата и приборы были подготовлены.

Медсестра поставила капельницу с питательным раствором, уже знакомый мне доктор Тедеска обсудил со мной режим, в котором нужны было добавлять энергию, и остался возле пациента. Тот все еще не пришел в себя, но пульс его стал более наполненным и четким. Похоже было, что обморок перешел в нормальный сон. Еще чуть подумав, я решила, что нелишним будет, если наш Пьеро проспит часов двенадцать, вот тогда уже можно будет привести его в чувство без риска для жизни, и доктор Тедеска пообещал добавить сонных чар, если пациент станет приходить в себя.

Джан-Баттиста, Лавиния и Нальи Сонтхи вместе с Пьетро Контарини ждали меня в зеленой гостиной за кофе и пирожными.