Книга Век золотых роз, страница 77 – Анна Клименко

Элхадж только моргнул, когда дыра сверху стремительно затянулась дерном.

– Теперь нас не услышат даже другие боги, – заметил Указующий, – а теперь запоминай.

Пальцы синха разжались, нож ткнулся стальным носиком в землю.

А тварь, усевшись на задние лапы и обернувшись хвостом, торжественно изрекла:

– Ты многое узнал и многому научился, синх, за время своего пути. Но знай, что тебе придстоит еще одно, последнее испытание. Ты должен убить того, кого называют Отступником, открыть колодец в Храме – и после этого Шейнира вернется, и явит свою милость народу синхов. Любой синх сможет призвать ее Силу и обратить ее против врага…

Элхадж непонимающе мотнул головой.

– Подожди, подожди, Указующий! Теперь я уже ничего не понимаю… Но как же тот жрец, который приносил в жертву своих собратьев и после этого получал Силу?

– Бог-покровитель дает Силу своим детям и без жертвы, – Указующий назидательно поднял вверх коготь, – сейчас жертва позволяет Шейнире дать жалкие крохи могущества, минуя стены темницы, но это неправильный, нарушенный порядок Эртинойса. Отступник должен быть уничтожен, а колодец открыт, понимаешь? И тогда к синхам вернется былое величие.

– Но это значит, – Элхадж растерянно посмотрел на шипастую морду твари, – это значит, что мне тоже нужно будет принести жертву? Для того, чтобы сразиться с Отступником и его победить?

– Верно, – Указующий кивнул, – жертва понадобится. Тут даже не жертва главное, а решение и твой выбор, понимаешь?

– И где я возьму эту жертву, когда я иду один? – синх развел руками.

– Ты дойдешь до Храма не один.

– Я нагоню Дар-Теена?

Молчание. Глаза Указующего притухли, словно он решил вздремнуть. А Элхаджу стало как-то не по себе.

– Почему ты молчишь? Я что, должен буду принести в жертву ийлура? Чтобы победить Отступника?

– А на другой чаше весов – благополучие твоего народа, синх. Подумай об этом. И не только народа… Весь Эртинойс следит за тобой, и ты… Делай то, что должен.

– Ценой жизни Дар-Теена?

Это синх уже прошептал. Он не хотел верить собственным ушам, он сдавил пальцами виски… Жертва Шейнире… Принятое решение. Дар-Теен или возвращение народа синхов к былому могуществу и процветанию.

– Тебе решать, – выдохнул Указующий, – а теперь… пора бы мне вернуться туда, откуда я пришел.

– Нет, погоди!

Элхадж подался вперед, но вовремя отшатнулся, когда громадная туша, усаженная шипами, двинулась на него.

– У меня только один вопрос, Указующий…

В желтых глазах мелькнула насмешка.

– Спрашивай, синх.

Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, собираясь с мыслями. А затем Элхадж спросил:

– Разве наша мать настолько слаба, что один синх смог изгнать ее из Эртинойса? Разве такое возможно? Смертный – и победил правящую, богиню-покровительницу?

Указующий ощерился. Быть может, это должно было означать ироничную усмешку.

– Ты ведь знаешь, что сказал один из первых метхе, первых учителей?

Элхадж пожал плечами.

– Увы, у меня не было возможности изучать древние свитки.

– Он сказал… – тут Указующий сделал многозначительную паузу, – он сказал: воля одного способна перевернуть Эртинойс. И он был прав, этот старик… Постарайся все вернуть на место и исправить те ошибки, которые натворил другой.

– Но…

Элхадж запнулся.

Яма стремительно меняла свои очертания, расплывалась, как масляная пленка на воде; сквозь нее уже проглядывали изумрудные листья… И обгорелый остов на месте чудесного куста с золотыми розами.

– Указующий! – позвал Элхадж в пустоту нагретого солнцем леса, – я не знаю, смогу ли…

– Зато я смогу.

И железный кулак Дар-Теена обрушился на скулу синха.

* * *

– Ты за мной следил, – мрачно сказал ийлур.

Хрясь! – и бок взорвался горячей болью. Элхаджу даже показалось, что хрустнули ребра; он взвизгнул, попытался отползти в сторону, но крепкая рука схватила за шиворот и как следует тряхнула.

– Мало того, что ты предпочел улизнуть и отсидеться в кустах, когда на меня напали! Так ты еще и крался следом! А может… – глаза Дар-Теена так и метали молнии, – может ты меня прирезать ночью хотел?!! И это после всего, что я для тебя сделал, ты, зеленый уродец?

Элхадж попытался высвободиться – бесполезно.

– Нет! – прохрипел он в перекошенное гневом лицо ийлура, – не следил!!! Да отпусти же… дышать… нечем…

– Так и сдохни, ящерица, – гаркнул Дар-Теен.

В следующий миг Элхадж уже корчился на траве и пытался сбросить с груди тяжелую ногу, обутую в потрепанный башмак.

– Храм… – выдохнул Элхадж, – отпусти, тупица! Ты не знаешь…

– А, не знаю как пройти к храму Шейниры? – издевательски переспросил Дар-Теен, – ничего. У меня время есть, я прочешу Дикие земли и синхов храм найду. Обойдемся и без вашей помощи, уважаемый.

Перед глазами Элхаджа запрыгали цветные мячики. Оба сердца, казалось, вот-вот лопнут, в легкие словно натыкали раскаленных игл…

Лицо Дар-Теена вдруг оказалось совсем рядом; и было непонятно – то ли ийлур пытается увидеть в глазах синха раскаяние, то ли с наслаждением рассматривает агонию зеленой ящерицы. А через мгновение Элхадж вдруг осознал, что может дышать, и что на грудь больше не давит тяжелый башмак.

– И что самое интересное, – спокойно изрек ийлур, с высоты своего немалого роста разглядывая простертого на земле Элхаджа, – самое интересное в том, что я, к сожалению, не могу тебя убить.

«Хотелось бы знать, почему», – подумал синх, но вслух ничего не сказал. Также молча поднялся и принялся отряхивать альсунею, порядком измазанную землей и травяной зеленью.

– Так зачем ты за мной следил, а? И, побери тебя Шейнира, может быть, расскажешь, что за головорезы на меня ночью напали?

– Я за тобой не следил, – огрызнулся Элхадж.

Он огляделся, подошел к обгорелым останкам какого-то куста, который чуть раньше был – или казался – кустом золотых роз.

«И вот здесь я провалился», – синх незаметно поскреб когтями землю.

Он надеялся, что ногами нащупает хотя бы перекрытия из веток, что скрывали ловушку; тогда можно было бы не сомневаться в здравости собственного рассудка и в том, что встреча с Указующим не была тяжким бредом. Но – увы. Ничто не говорило о том, что здесь, под землей, могла быть припрятана комната с чудовищем.

Да и куст… Поди пойми, что здесь было несколько часов назад, золотые розы или орешник. Все осыпалось пеплом.