Онлайн книга «Лабиринт Сумерек»
|
Он кое-как досидел до рассвета. Тени уползали, ныряя под вспученные корни деревьев, звезды гасли одна за другой, и в лицо на смену душной темноте повеяло легкой прохладой раннего утра. Теперь, когда над Диким землями занимался новый, умытый сумерками день, Лан-Ар вспоминал ночной разговор с темной жрицей и задавал себе один и тот же вопрос: а было ли все это?.. Чтобы прогнать сон, ийлур поднялся и, стараясь не шуметь, прошелся от дерева к дереву. Затем развернулся на каблуках, прошагал обратно и покосился на Нитар-Лисс – та сладко спала, подложив под щеку ладошку. «Око Сумерек, провались оно к Шейнире!» – мрачно подумал Лан-Ар. И невольно зевнул. Скажи ему кто-нибудь раньше, что он отправится за священным алмазом в компании темной жрицы, не раздумывая, плюнул бы в лицо лгуну. …Еще один осторожный взгляд на спящую ийлуру. Проклятье! И почему никогда не понять, говорит ли она правду или нет? Ресницы Нитар-Лисс затрепетали, и Лан-Ар быстро отвернулся. Ему хотелось побыть в одиночестве, хотя бы попытаться все обдумать. В присутствии Нитар-Лисс так не получалось – Лан-Ар чувствовал, как его подхватывает поток чужой воли и несет, несет… к водопаду, из которого уже никому не выбраться… «А если и Око Сумерек – ее очередная ложь? Откуда она вообще знает, что его можно добыть?» И тут же сам себе ответил: но Ин-Шатур был уверен в этом, иначе не стал бы наносить карту на грудь своему рабу. «Тогда подумай хорошенько, зачем ты ей нужен? Почему бы Нитар-Лисс не взять алмаз самой?» Проклятье… Одни вопросы, и нет ни одного сколь-нибудь вразумительного ответа… «Она что-то говорила о сумерках. Тот, кто идет в Лабиринт, должен быть как-то связан с сумерками, потому что Санаул – бог сумерек, и элеаны, его дети, тоже принадлежат… сумеркам…» Лан-Ар передернул плечами. У него вдруг появилось стойкое ощущение, что за ним наблюдают… Ну конечно! Нитар-Лисс уже проснулась и молча смотрела на него своими черными глазищами. Даже у него, Лан-Ара, глаза не столь черны, скорее, просто очень темного серого цвета. А у жрицы радужка как будто впитывает свет, да и сама Нитар-Лисс… Тьфу! Отдает жизнь за жизнью Темной Матери только для того, чтобы ходить по дорогам Эртинойса… Отвратительно, мерзко – иначе и не скажешь. – Лан-Ар, – легкий шепот сорвался с губ ийлуры, – иди сюда. Испытав вдруг легкий приступ тошноты, ийлур присел рядом с Нитар-Лисс. Она поднялась, опираясь руками о траву и потягиваясь, словно дикая кошечка. Солнце кровавыми искрами рассыпалось в ее тяжелых косах. – Ты сомневаешься, – мягко прошелестел ее голос, – не стоит. Поверь, Око Сумерек будет нашим, и тогда… Тогда ты получишь все, что когда-либо желал. Ийлур кивнул. И отвернулся, потому что в это утро смотреть на Нитар-Лисс ему было отчего-то неприятно. …Щеров они отпустили на волю. В горах с них толку было мало, как объяснила Нитар-Лисс, а так они все равно добредут до ближайшего города синхов, или, что еще более вероятно, прибьются к кочующей стае и отправятся в Ничейные степи. Гранитная глыба, отметившая расположение портала, в свете дня выглядела самой что ни на есть обычной кровянистой глыбой, торчащей из земли. Лан-Ар даже заскучал, пока Нитар-Лисс десять раз обошла ее, высматривая одной ей ведомые знаки. Мелькнула мысль – может, жрица ошиблась, и они вышли не к тому камню? – Иди-ка сюда, – раздался голос ийлуры, – я все думаю, отчего не видно ключа? А он вот где спрятался… Нитар-Лисс стояла рядом с пышным кустом золотых роз, который разросся так густо, что наполз на гранит. Ийлура пробурчала нечто вроде «Мать простит». – Руби его, Лан-Ар. – Священный цветок? – не удержавшись, съязвил он. – Ну… – она развела руками, – а что делать? Через несколько минут бесполезной борьбы со сталью куст осел шелестящей бесформенной кучей зелени вперемешку с золотыми цветками. Нитар-Лисс не ошиблась: там, где гранит врастал в землю и там, где беспомощно торчали остатки поверженного куста, в камне был вырублен грубый барельеф: сидящий на корточках Хинкатапи. Лан-Ар только и узнал его по круглой и большой голове, испещренной короткими засечками, что должно было означать костяные пластины. В руках покровитель Кэльчу держал нечто, похожее то ли на хлеб, то ли на кошелек. – Так гораздо лучше, – проворковала ийлура. Присев на корточки, она извлекла из ножен ритуальный кинжал и острием поддела каменный кругляш. Лан-Ар хотел было сказать, что она только нож сломает таким образом, однако руки Хинкатапи внезапно опустели, а ноша покровителя перекочевала на ладонь ийлуры. – Ты бывала здесь раньше? – Лан-Ар тоже наклонился, заглянул в образовавшееся отверстие. Там была пустота; оказалось, гранитная глыба была сплошь обманом… «Сумерки любят обман, так же, как и тьма», – вдруг подумал ийлур. – Я здесь впервые, – Нитар-Лисс медленно выпрямилась и потерла свободной рукой поясницу, – но я читала о том, как это должно выглядеть. – И что теперь? – Теперь… – она пошарила взглядом по блестящей слюдяными искрами поверхности камня, – теперь нам вот сюда… Оказывается, чуть левее и на высоте ийлурского роста красовался такой же вырубленный в граните Хинкатапи. Только в руках он ничего не держал, там была выемка, в которую идеально лег каменный кругляк. Нитар-Лисс нажала на него, раздался звук ломаемой косточки – и что-то заворочалось, заскрипело в нутре лже-глыбы. Лан-Ару только и оставалось, как приоткрыв рот смотреть на быстро растущую щель в казалось бы монолитном камне. – А теперь – вперед! – скомандовала Нитар-Лисс. И, подхватив кем-то оставленный в ржавой подставке факел, заторопила: – Давай огниво, Лан-Ар, быстрее… – Многие знают про этот портал? Искра, соскочившая с кремня, мгновенно зажгла паклю. – Нет, – ийлура покачала головой, – полная карта вообще есть только у Верховных… про другие порталы знают другие избранные, но простолюдины – те, конечно, слыхом не слыхивали о камнях кэльчу… – А сами кэльчу? Они начали спускаться вниз по старым, истертым ступеням. Снизу тянуло холодом, и Лан-Ар невольно поежился. Нитар-Лисс же быстро скользила вперед, слова ее горошинами отскакивали от стен. – Кэльчу-то знают, разумеется… но им здесь нечего делать, Лан-Ар. Это раньше они шастали по всему Эртинойсу, а теперь они дальше холмов своих предпочитают не высовываться… Ну, пожалуй, еще в Алхаиме и Гвенимаре живут некоторые кланы… времена меняются, Эртинойс меняется, ничто не стоит на месте. Лестница вела все глубже и глубже, вгрызаясь в твердь мира. «Глубоко же они зарыли камень». – подумал ийлур, – «наверное, не хотели чтобы кто-нибудь им еще пользовался». |