Онлайн книга «Чародейка из Вавилона»
|
Как будто я УЖЕ сделала с ними… что-нибудь. – Иди сюда, – я подошла к дверце и рывком распахнула ее. Он медленно доковылял и остановился, уставился в пол. На лбу у него выступили капли пота, дыхание стало частым и тяжелым. – Все это, – я обвела рукой богатства, – нужно уничтожить. Понятно? По-моему, я довела его совсем до предобморочного состояния, потому что он уставился на меня с открытым ртом и схватился за косяк. – Да. Я молча вышла из комнаты. Выдохнула. Уф. Стало легче. Намного легче. Я – не он. Какая бы тьма ни обитала в моей душе, она не возьмет надо мной вверх. *** Больше всего меня угнетала мысль, что Вавилон, мой прекрасный, полный волшебства город, исчезнет вместе с этим миром. Сначала он опустеет, когда мы все уйдем в безопасное отражение, пропадет купол, погаснут фонари и магические огоньки в окнах домов и на вывесках. Потом сюда придут дикие – и разрушат, разграбят, сожгут все, что смогут. Потом появятся звери и хищные растения… А потом, без каждодневной поддержки, настройки, починки постов-энерготочек, рухнет Дамба. И ничего не останется, кроме бесконечного океана. *** – Представляешь, мне пришло распоряжение ОМП, что в День Памяти я должна сопровождать делегацию в Радиусе Невозврата, – сказала мать, когда я заглянула в дом с голубым крыльцом на ужин. – Ты что-нибудь понимаешь? Я – нет. – М-м, – я отключила мигнувший красным счетчик калорий и взяла еще пирожное. Я понимала, я сама составляла текст распоряжения и сама уносила на подпись Талию Джонасу. Он сказал, что мы должны любой ценой избежать огласки и паники, и это был хороший способ без лишних вопросов взять ее с собой и ничего не рассказывать. – Вероятно, им понадобился целитель. На всякий случай. Она глотнула чай и подняла светлые брови. – Но раньше не устраивали никаких делегаций. Тем более, в Радиус. – Ты же знаешь, в какое время мы живем. Традиции рождаются и умирают. Видимо, они решили, что это будет… значимо. Она покачала головой. – Не вижу в этом смысла. Но, ладно. Хотя я планировала провести этот день с Жанной – она все еще тяжело ходит. Она ни в чем меня не обвиняла и не упрекала, просто искренне расстраивалась за свою несносную подругу. Впервые я почувствовала укол совести. – У вас есть еще Агата, – я скривилась и запила застрявшее в горле пирожное чаем. – У Агаты семья. Аппетит пропал. Да, у нее тоже семья – я. Но на меня она не рассчитывала. Возможно, я сама была в этом виновата. Не знаю. – Я тоже попросилась в делегацию, – сказала я. – Что? – разволновалась она. – Рина, это очень опасно! В Радиусе находят тела… ты ведь слышала о профессоре Фонаревой? – Слышала, – пробормотала я, пытаясь подавить внутреннюю тревогу. Ее нашли, как других, обескровленную, с прокушенным горлом. Теперь я должна была или совсем отказаться от своей догадки о ее связях с Квартой – или, наоборот, предположить ХУДШЕЕ. Что Вадя прав, и его отец – монстр. Верить в это не хотелось. Все же есть разницами между безболезненным уничтожением немагов в безвыходной ситуации – и убийством лучшего профессора Академии. А если еще предположить, что это не подделка под вампирский укус… Оставалось только надеяться, что Талий Джонас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО на нашей стороне. – Рина, ты должна отказаться! – Мам, ну ты чего. Нас будут сопровождать две дюжины солдат. Это правда. Талий Джонас обеспечит нас охраной. Они проводят нас до поста на Пике и останутся там, сами того не зная, дожидаться эвакуации. – Но… Ты хоть представляешь, какой там уровень маградиации? – Машины будут под защитой. Посты тоже. Если бы это было опасно, он не брал бы с собой Вадю. Она всплеснула руками. – О чем Джонас только думает! Я знала, о чем, но промолчала. А мать после этого все же успокоилась. Раз уж он берет сына… – Будет весело, – я натянула улыбку и тихо вздохнула в чашку. *** Вадя эти оставшееся до праздника время ходил мрачный и задумчивый и веселостью тоже не отличался. Он перестал пропадать в подвале и теперь только вздыхал, громко и протяжно. – Берись за книги. Тебе же сказал твой двойник – будешь поступать в Московскую Академию, там строгие экзамены, – пыталась я его занять, а сама переживала о другом двойнике: двойник Талия Джонаса в том мире под арестом, а что насчет его самого? Как он будет объясняться с ОМП того мира на первых порах? И вообще – как они примут столько людей? Ведь у многих должны быть двойники – наверное, почти у всех, кто родился здесь до две тысяча тринадцатого – хорошо хоть, это не обо мне. Так много сложностей. А прямо накануне праздника объявилась дикая. Я боялась, что она явится, открыв дверь с ноги, но ее доставили под конвоем в компании Келлера – огромного устрашающего мага с жестким лицом – прямо в кабинет Талия Джонаса. Оба выглядели, как будто дрались на помойке с крысами, пахли еще хуже. Они долго торчали в кабинете, а я не могла ни подслушать, ни войти под каким-нибудь предлогом: у дверей сторожили вооруженные до зубов солдаты. Вышли они уже без наручников, но судя по огромной руке Келлера на плече дикой и ее озлобленному перемазанному лицу, она все еще осталась под конвоем – его конвоем. Она бросила на меня острый взгляд, и внезапное, как удар молотком, ментальное послание чуть не расплющило мне мозги. «Все плохо. Валите, и поскорее». «Знаю. Ты тоже», – я ограничилась простой ясной мыслью. Ментальными посланиями я не владела и могла по ошибке отправить его кому угодно в комнате. Похоже, своего инфернала она не нашла. Зато ее нашел Келлер, от которого она сбежала. Вот и рискнула свободой. *** Вадя выглядел совсем неважно. Чем ближе был День Памяти, тем сильнее он беспокоился, хоть ничего и не говорил. Сейчас он сидел в кабинете с отсутствующим взглядом и судя по всему общался с Вадей-два. Про дикую я решила ему не говорить. Зачем? Ему бы непременно приспичило ее спасать. Угу, от Келлера. Да тот бы мизинцем его раздавил. Когда сеанс связи закончился, он очнулся – и вздрогнул, когда увидел меня. И тут же тяжело вздохнул и уставился в окно, хоть там и ничего толком было не разглядеть – на Вавилон опустилась ночь. – Что тебя тревожит, Вадя? – Что меня тревожит? Да все! – он запустил пальцы в лохматые волосы. – Мир гибнет, все пропало, мы должны бежать, а еще… – Еще? – вздохнула я. – Знаешь, что еще я думаю? Отец ведь не станет спасать всех. Он точно не спасет немагов. Я его знаю. Он их за людей-то не держит! |