Книга Траун, страница 71 – Тимоти Зан

Пилот замер перед ними навытяжку.

— Я все понял, сэр, — помрачневшим голосом сказал он. — Мне рассказывали о нем.

— На этом датчике отражается наличие вещества, — пояснил Траун. — Однако он действует лишь в радиусе двадцати метров и меньше, поэтому лететь придется вплотную к земле. Как думаете, справитесь?

— Можно взглянуть на прибор?

Командор протянул ему датчик. Пилот вперился в него взглядом, потом повертелся на месте, размахивая устройством перед собой, и наконец вернул его Трауну.

— Да, сэр, справлюсь. Могу я заодно попрактиковаться в стрельбе на этом задании?

— Ваша инициатива будет отмечена и оценена по достоинству, лейтенант, — заметил Траун. — Но в глубине залегает лишь сырье, которое перерабатывается при нагреве. Не хотелось бы нечаянно превратить безобидное вещество в настоящую отраву.

— Конечно, сэр, — спохватился пилот. — Если вы хотите лишь отметить места залегания вещества, то этим и ограничимся.

— Вряд ли мы этим ограничимся, лейтенант, — поправил его чисс, вытаскивая комлинк. — Как вы и сказали, попрактикуемся в стрельбе. Капитан-лейтенант Осгуд, это командор Траун. У меня для вас необычное задание.

Мысленно оглядываясь назад, Илай решил, что это была самая безрассудная военная операция на его памяти.

Но она принесла результаты.

С земли зрелище казалось грандиозным. Возможно, с низкой орбиты все выглядело еще грандиознее. Гимм прошел на истребителе над полями, временами чуть ли не задевая торчащие стебли, потом переместился к пастбищам, дорогам и соседним пашням. Он выписывал плавные круги и резкие зигзаги, следуя за изгибами подземной жилы.

А в пятидесяти метрах позади тянулась стена ослепительного пламени, пронизывающего жаром землю. Это турбо лазеры «Громового жала» в точности повторяли его маршрут, нацеливая свои лучи на оставленный им след и выжигая месторождение дотла.

Как и предсказывал Траун, к утру все было кончено.

— Что вы делаете? — требовательно воскликнул Джоко. «Голос дрожит». — Вы намеренно сожгли нашу землю?

— Я уничтожил источник алчности заговорщиков, — проговорил Траун. Неужели вождь не уловил закономерности, не оценил результата? — Поскольку вещества больше нет, у колонистов больше нет причин претендовать на землю клана Эйф.

— Вы напали на нас, — упрямился Джоко. — Вы уничтожили плодородные земли, разрушили дома и водные ключи.

— Если бы я не уничтожил все залежи вещества, вас никогда не оставили бы в покое.

— Империя могла бы обеспечить правосудие без разрушений.

— Без них любой вердикт принес бы лишь временную передышку — пояснил Траун. — Ценность вещества привлекла бы новых захватчиков. И тогда вы потеряли бы больше, чем просто пахотные земли.

— Куда больше? — рявкнул вождь. — Сады? Мосты?

— Вашу жизнь.

Несколько секунд Джоко молча мерил командора взглядом. Но молчание казалось натянутым, из-под него словно прорывалась обида.

— Я понимаю, что вы проявили участие к моему народу, — наконец произнес он. — Но можно было защитить нашу жизнь и имущество по-другому. Гораздо лучше.

— Вы можете подать жалобу на мои действия на Корусант, — предложил чисс. — Возможно, там их не одобрят.

— Но разрушенного не вернешь, — возразил вождь. — Я пожалуюсь на ваши действия. И буду молиться, чтобы больше никогда не встречаться с вами.

Вэнто поджидал Трауна у трапа челнока:

— Мичман Вэнто, ответ с Корусанта уже пришел?

— Да, сэр, — с досадой выпалил он. — Боюсь, там вами недовольны.

— Очевидно, когда вождь Джоко отправит свое сообщение, их недовольство возрастет.

— Ладно, — с обреченным вздохом признался мичман. — Они не просто недовольны. Они рвут и мечут.

— Это было ожидаемо.

— Но в то же время недальновидно, — проговорил Вэнто, безуспешно пытаясь сдержать гнев за видимым спокойствием. — Вы пресекли конфликт, выявили преступный сговор и не допустили распространения спайса из столь богатого источника. Что им еще нужно?

— Им нужен офицер, который следует инструкциям и на каждом шагу советуется с вышестоящими.

— И на все спрашивает разрешения?

— И это тоже, — подтвердил чисс. — Как выяснилось, многие адмиралы добились своих чинов из чистого желания командовать и помыкать. Когда нижестоящие офицеры разрешают трудные задачи без их участия, это угрожает их власти.

— И на заднем плане, конечно же, маячат политические интересы. — Вэнто задумчиво посмотрел на него. — А вам это зачем, командор? Зачем вы карабкаетесь по этой лестнице?

За годы их службы на флоте многие задавались этим вопросом. Траун и сам об этом задумывался. Но ответ, судя по всему, никому не нравился.

— Потому что существующие проблемы сами себя не решат, а некоторые из них решить могу только я.

— Понятно. — Мичман с секунду помолчал. — Старшему лейтенанту Хаммерли удалось немного потянуть время, когда она доложила, что вы еще в гостях у местного вождя. Но на Корусанте ждут вашего звонка.

— Разумеется, — подчинился Траун. — Я немедленно свяжусь с ними.

— Что вы им скажете?

— Правду.

Вот и Вэнто задал ему тот же вопрос и был также недоволен ответом.

Оставалось только гадать, понравится ли он хоть кому-нибудь. Или поймет ли его хоть кто-то.

«Правда».

Направляясь к своей каюте по центральному коридору «Громового жала», Илай хмуро повторял себе под нос это слово. «Правда». Кому это когда-нибудь помогало?

Траун огорошивал всех своей правдой с того момента, как попал в Империю. И его все равно каждый раз вызывали на Корусант, чтобы он объяснялся перед чрезвычайно враждебным судилищем. Только благодаря благоволению и вмешательству, скажем, полковника Юларена, чисс еще не вылетел с флота и даже командовал собственным кораблем.

«Правда». Нет, на ней далеко не уедешь. Она лишь злит тех, кто предпочитает пустить пыль в глаза при помощи лжи, путаницы и уловок.

Насколько Илай мог судить, она всем поперек горла.

Впереди распахнулась дверь ангара для истребителей, и оттуда показался лейтенант Гимм.

— Лейтенант, — поприветствовал его Илай. — Вы превосходно справились там, на планете.

— Спасибо, — хмыкнул тот. — Хорошо, что я вас встретил.

— У вас ко мне вопросы, сэр?

Губы пилота изогнулись в насмешливой улыбке.

— Вы меня не помните, да?

Илай сдвинул брови, вглядываясь в его лицо.

— Нет, сэр, — признался он. — А должен?