Онлайн книга «Закон отражения»
|
– Кто бы ты ни была, шутки твои недостойны! И, уже не думая о том, как найти дорогу в жилую часть лабиринта, круто повернулся на каблуках, твердо вознамерившись уйти. – Шениор! Шениор д’Амес! Я знаю, что тебя интересует, как умер владыка Кейлор, твой отец… Дэйлор замер на месте. Нежный, дразнящий смех за спиной. – Откуда тебе это известно? Говори! – Ты сам можешь увидеть и почувствовать… Если заглянешь в воду… «Я схожу с ума, не иначе», – мелькнуло в голове, – «только с безумцами разговаривают колодцы!» Голос мягко шептал в уши: – Многие отдали бы жизнь, чтобы заглянуть в темную воду времени… Шениор взялся за решетку, намереваясь открыть ее – но помедлил. Итак, на одной чаше весов – истина. Ответ на вопрос, как он, Шениор, наследник дома д’Амес и короны Дэйлорона, остался один-одинешенек в целом мире… Быть может, он узнает и о том, кому обязан плачевным своим положением. А на другой чаше… – А с меня что возьмешь в качестве платы? – поинтересовался он. – Одно прикосновение к твоей судьбе, Шениор, не больше, не меньше. – А что это будет значить для меня? – Шениор хмуро вглядывался в сумрак, все еще пытаясь увидеть шутницу. Но, невзирая на всю невероятность происходящего, в душе росла странная уверенность в том, что по ту сторону решетки действительно нет никакой дэйлор – а поджидает нечто куда более могущественное… и страшное… – Ты этого уже никогда не узнаешь. Иди же – и истина будет твоей. Шениор помедлил еще немного. Несомненно, предложение было заманчивым. Но вот если бы он мог спросить совета – хоть у того же Старшего, хоть у памяти предков, которая вероломно оставляла его в самый неподходящий момент, хоть у Поющего озера… Но Память предков молчала, Поющее озеро – тоже, и он вновь остался один на один со своими сомнениями. Вдруг дэйлор напрягся. А что, если все это – попытка заманить его в ловушку? И там, сокрытые густым мраком, его поджидают убийцы Каннеуса? – Я отчего-то не доверяю тебе, – пробормотал он, обращаясь к невидимой собеседнице. – И правильно делаете, Ваше Высочество. Насмешливый, шелестящий голос. Голос старого вампира. Шениор медленно обернулся: в трех шагах от него стоял Старший, и непонятно было, как он смог бесшумно появиться там. Лицо его показалось Шениору бледнее обычного; гладкий лоб пересекла глубокая складка. Глаза, необычные сапфировые глаза – подернуты багровой дымкой. N’tahe неподвижно стоял, скрестив на груди руки, и белые кисти, казалось, источали мягкое сияние на черном бархате длинного кафтана. – Я не советую вам идти туда, – негромко произнес вампир, кивая на бронзовую решетку. Шениор в замешательстве бросил взгляд на дверь. Дэйлор послышалось, что его невидимая собеседница тяжело вздохнула в потемках… Он снова повернулся к Старшему. – Что там… Учитель? – Колодец, – вампир скупо улыбнулся. – Говорящий колодец?!! – Да. Всего лишь колодец памяти. Не больше, но и не меньше. Шениор затряс головой, пытаясь привести в порядок мысли. Он уже ничего не понимал – а в особенности того, каким образом колодец мог разговаривать. – Но… Она сказала… сказала… что может открыть мне правду о гибели отца. Старший прищурился, с интересом глядя на Шениора, как на забавную зверушку. – А что просила взамен? Впрочем, не надо отвечать, я и сам знаю. Сдается мне, наш утренний разговор придется продолжить. Подойдите ко мне. Дэйлор помедлил. Так и подмывало спросить – зачем? Древний страх, страх предков перед народом Зла, был слишком силен. А в голове металась, билась в агонии мысль о том, что мгновение назад он мог узнать все. Но – не успел… Вряд ли выпадет второй случай, вряд ли Старший позволит ему еще раз побывать в этом коридоре. Вампир раздраженно пожал плечами и сам шагнул к Шениору. И когда пол исчез под ногами, а мириады ярких искр вспыхнули и рассыпались, слепя, дэйлор услышал вой, исполненный безысходной ярости, словно добыча ускользнула из-под самого носа безжалостного хищника. * * * Портал, открытый Старшим, выбросил их прямиком в келью Шениора. – Садись, – коротко бросил вампир, позабыв о титулах, – садись и выслушай. Для твоего же блага. Солнце ярко освещало келью, и было видно, как оно неприятно Старшему, как обжигает белую кожу, слепит сверкающие глаза. Однако, старый вампир и не думал скрываться от яростных лучей, словно бросая вызов могуществу дня. Не посмев возразить, Шениор сел на табурет. – Это было моей ошибкой – отпускать тебя одного, – обронил Старший, – я даже и предположить не мог, что колодец так заинтересуется наследником Дэйлорона… – Разве я не заблудился в коридорах? Вампир покачал головой. – Надо очень постараться, чтобы забрести к колодцу памяти. – Так это и вправду колодец? Вы не разыгрываете меня? – не удержался Шениор, но осекся, увидев, как нахмурился Старший. – Это и вправду колодец, – медленно сказал он, – я не знаю, откуда он появился здесь, и не знаю, какую цель преследует… Быть может, то, что он делает – определено всего лишь его природой, как и образ жизни n’tahe, коим я принадлежу. Быть может – не буду утверждать. Но тебе не следует заглядывать в него, Шениор. Цена, которую ты заплатишь за вожделенную истину, слишком высока. Знание о гибели предка не стоит того, чтобы лишить себя будущего. Шениор опустил голову. Помолчал, рассматривая носки собственных башмаков. – Прикосновение к твоей судьбе сломало бы ее, – тихо заключил Старший. Дэйлор вздрогнул, когда белые пальцы коснулись его лба. Как странно – он полагал, что руки вампира будут холодными, как дыхание могилы, а оказалось, что они вполне теплые – такие же, как и у любого дэйлор. Вдруг Старший усмехнулся. – Ты по-прежнему считаешь меня Злом, бедный, потерянный малыш. По-прежнему не можешь принять то, что я желаю тебе только долгого пути – до конца отпущенного времени. Я не против того, чтобы ты наказал виновников смерти Кейлора д’Амес – но только не ценой собственной жизни. Как позже понял Шениор, в этот миг Старший применил к нему какие-то свои, недоступные простым дэйлор, чары, потому что… Горло болезненно сжалось. Шениор сидел на единственном табурете, и не смел поднять глаза на вампира. Бедный, потерянный малыш. Слова эти проникли в душу, кольнули в самое сердце сладкой болью. И Шениор вдруг снова ощутил себя маленькой, беззащитной личинкой; вспомнил заботливые человеческие руки, мягкий голос и добрые, внимательные глаза цвета болотного мха. Тепло охватило его всего, заставляя забыть и о колодце, и о желании узнать правду, и о мести за жизни тех, кто дали ему жизнь… |